Евгений Горбатенков - Театральный проспект, 17/6

Я попятился назад и наткнулся на того самого швейцара. Он помог мне преодолеть последнюю ступеньку и свистом окликнул кучера. Изящная карета распахнула дверцу – я захлопнул её и обошёл лошадей кругом. Протерев глаза, я во второй раз взглянул на улицу, но так и не нашёл признаков цивилизации. Голова шла кругом. Хотелось пить. Точно! Я ведь сделал пару глотков в буфете! Судя по всему, старик подмешал что-то в воду – я либо спал, либо блуждал по сцене в бреду! Я закрыл глаза и надавил на веки, но видение не исчезло. Тогда я повторил жест и увидел перед собой Лизу.

– Убедительный розыгрыш, правда?

– Да уж, более чем, – растерянно признался я.

– Теперь ты готов слушать? – спросила Лиза и продолжила, воспользовавшись моим замешательством: – Для меня всё началось с сообщений: телефон, почтовый ящик, письма и даже телеграммы – всюду был один и тот же адрес. Поначалу я не обращала внимания, но, когда его нацарапали прямо на машине, не выдержала и нашла проклятый особняк. Затем был старик, который знал обо мне всё, и программка с моим именем на главной странице…

– Пустой зал, сцена и пятно, – закончил я.

– Да, так я и оказалась здесь.

– Но где это – «здесь»?

– Старый город, ранняя осень… Не знаю точно, какой сейчас год, но это и не важно; важно, что мы привязаны к этому месту и не можем выбраться за его пределы. Понимаешь, весь остров – это огромная сцена для пьесы, а все его обитатели – её персонажи; они говорят в стихах, а прозу принимают за невнятное бормотание, так что длинные предложения придётся рифмовать… Но не жди, что кто-нибудь отклонится от своей роли и ответит на любые вопросы: здесь вообще не любят говорить о датах, именах и событиях, которые не связаны с жизнью острова… Как объяснить… Теперь ты князь из благородного рода, а я балерина в ожидании премьеры. Чтобы возвратиться домой, мы должны отыграть четыре действия так, как задумывал автор, иначе круги будут повторяться снова и снова…

– Погоди, я потерял нить, если она вообще была, – перебил я и скрестил руки на груди. – Хочешь сказать, что мы застряли в «Дне сурка», но только в паре?

– Вроде того, но с небольшой поправкой: умрёшь от пули Казарина – и уже не воскреснешь.

– Как-то жестковато, не находишь?.. И что, по-твоему, я должен поверить в этот бред?

– А у тебя есть другое объяснение? – спросила Лиза, насмешливо передразнивая мою позу.

– Сон, наркотики, машина времени, правительственный заговор, зелёные человечки, симуляция – всё что угодно прозвучит логичнее! – заявил я и спрятал ладони за спиной.

– Фёдор говорил так же, но я отнесла десяток букетов к мосту, проживая одни и те же дни до твоего появления.

Лиза говорила со всей серьёзностью. Поначалу мне хотелось улыбаться, но с каждым её словом желание становилось всё слабее. Если она и в самом деле была актрисой, то её таланту оставалось только позавидовать.

– Чёрт с ним, предположим, что я сошёл с ума и поверил тебе – как нам закончить первое действие: убить этого, как его, Казарина?

– Я не уверена.

– Но ты ведь читала программку?

– Меня интересовала только линия балерины.

– И чем она заканчивается?

– Триумфом и аплодисментами, – ответила Лиза, слегка задумавшись.

Я просто кивнул и снова надавил на веки, на этот раз приложив столько силы, что глаза ещё долго ничего не видели. В конце концов я повернулся к лестнице и увидел парочку, решившую покинуть маскарад раньше положенного срока. Решение оказалось опрометчивым: сделав несколько шагов в сторону от особняка, в воздухе растворилась сначала дама, а затем и кавалер.

– Не пугайся: некоторые персонажи существуют только в рамках конкретной сцены, – с показным безразличием пояснила Лиза.

– Сон… кошмарный сон… – пробормотал я и тут же наткнулся на щипок. – Эй, что ты делаешь?!

– Помогаю тебе проснуться.

– Как-то не слишком хорошо выходит.

– Можешь зажать руку в тиски – выйдет не лучше.

Я незаметно повторил жест следом за Лизой, но так и не добился желаемого: кожа покраснела, но особняк остался на прежнем месте.

– Как тебя зовут?

– Платон Арбенин.

– Отлично, с таким именем ты быстро здесь освоишься.

– Да, жаль, что я не попал сюда в детстве, когда меня называли как угодно, только не по имени.

Лиза улыбнулась и бросила короткий взгляд через плечо. Заприметив в дверях одного из персонажей, она укрылась за каретой и нахмурилась. Я не стал повторять движение и сообщил, когда проход освободился.