Екатерина Бердичева - Прозрачная река. Часть 2. Тайны юга

В небесной дали яркой точкой сияет звезда…

Ее свет заманчив. Шагнуть к ней желанно и жутко.

***

Ханна, удерживающая на руках сероглазого младенца, грустно смотрела, как ее муж, Лайсин Който, ходит по своей гардеробной комнате, складывая вещи в большую сумку.

– Ты куда? – Все-таки не выдержала женщина и нарушила обычно царившее между ними молчание.

– Тебе какое дело? – Он остановился и посмотрел на часы.

– Лайсин!

– Что? – Он поднял на жену холодные и пустые глаза.

– Не уезжай. Нашему сыну нужно твое внимание и заботливые руки!

– Прежде всего, ему нужна мать, а не няньки, на которых ты в последнее время спихнула малыша. Если мы не ходим с тобой за ручку, еще не значит, что я ничего не вижу. Надеюсь, дорогая, ты помнишь, что я – Фортис и хороший маг.

– Лайсин! – Женщина робко улыбнулась. – Неужели к тебе снова вернулась твоя магия?!

– Она всегда была со мной. – Буркнул тот, не зная, как упихнуть в сумку пару обуви. Ничего так и не придумав, он обернул ботинки подвернувшимся под руку полотенцем и положил их сверху. После чего застегнул баул.

– Прошу… Мальчик скоро начнет ходить… Разве тебе не интересно взглянуть на его первые шаги? Услышать, как он назовет тебя папой…

– Сначала пусть назовет мамой тебя, а не какую-то очередную няньку. И почему они меняются с такой скоростью, что я не могу запомнить их лиц?

– Потому что не надо эти лица настолько тщательно разглядывать! – Выкрикнула Ханна. – Я хотела нанять пожилых и аккуратных женщин. Но тебе нужны молодые. С какой целью? У них нет никакого опыта по уходу за младенцами, но зато обширная практика в совращении чужих мужей!

– Те пожилые, которых нанимала ты, при каждом удобном случае заваливались спать. А одна вообще воткнула парню в рот магическую соску. Ты хоть поняла, чем могло все закончиться? И вообще… – Лайсин внимательно посмотрел на жену. – Я пристально наблюдал за тобой последние несколько месяцев. Что ты делаешь почти каждый вечер на вилле Гэро? Вот только не надо рассказывать истории о том, что тебя пригласила Лина. Если мне не изменяет память, она плотно занята выставками и организацией осенней ярмарки. И приезжает домой поздно. Я бы заподозрил тебя в связи с Дениэлем, но тот обожает жену. После рабочего дня он обязательно залетает за ней, и возвращаются они только вдвоем. Так с кем ты общаешься, оставив ребенка на нянек? Дай подумаю… – Мужчина потер подбородок. Посмотрев в потолок, он снова опустил глаза на замершую жену. – С кухарками? Нет. Им не до тебя. Может, с камеристкой госпожи Лины? Не-а. – Он покачал головой. – О, наверно, с садовником. Полагаю, он говорит с тобой о цветах? Символизме пестиков и тычинок. А также недопустимости нахождения в саду бабочек. Конечно, они прекрасны. Но потомством у них – мерзкие гусеницы.

– Лайсин… – Ханна опустила голову. – Я хожу в библиотеку. Ты запретил брать книги в твоей. Поэтому, чтобы не превратиться в растение, я занимаюсь. А еще господин Дениэль разрешил пользоваться лабораторией. Лайсин, если я перестану работать, то умру, как криминалист!

– Если для тебя так важна карьера, зачем ты вышла за меня замуж? Зачем родила ребенка? Взгляни на Лину Гэро. Ей нравится заниматься общественной деятельностью. Поэтому она не торопится рожать. А ты? Зачем это сделала ты?

– Лине – двадцать один год. А мне – тридцать семь.

– Мой тебе совет – сиди дома. – Лайсин поднял сумку на плечо, и Ханна снова им залюбовалась: стройный и светловолосый аристократ с прекрасными серыми глазами до сих пор волновал ее естество. Однако его речи, к ней обращенные, были холодны, как озерный лед.

– Лайсин… – Женщина улыбнулась. – Ты так прекрасен!

Но тот на комплимент не отреагировал.

– Меня некоторое время не будет. Ежемесячно я стану перечислять тебе на расходы определенную сумму. Можешь потратить деньги на малыша, одежду, обувь и развлечения. Ведением хозяйства поместья, как и закупкой продуктов, займется Довин. Счастливо оставаться.

Лайсин обошел стоявшую у дверей женщину. На младенца, крутящего головкой в ее руках, даже не посмотрел. Ханна, прислонившись к дверному косяку, вздохнула, прислушиваясь к удаляющимся по коридору, а затем по лестнице, быстрым шагам.

Через некоторое время вернувшись в детскую, она отдала мальчика под присмотр очередной грудастой няни и, надев теплый меховой плащ, вышла на улицу. Увидев наблюдающего за покраской беседки и уборкой сада дворецкого Довина, она кивнула ему головой. Тот низко поклонился.