Петр Никонов - Ваше Величество. Сага о Гленарде. Том седьмой

– Неужели?

– Именно так. Самое страшное, Варден, что я ни капли не преувеличиваю. Ты на рыночной площади выставку достижений Тайной Стражи видал?

– Видал. Такое не забудешь.

– А в чем вина этих бедолаг? Давно уже никто никаких восстаний не поднимает, все сидят, боятся. Один что-то не то кому-то не тому сказал – ему башку рубят. Другой на жену тайного посмел взглянуть – его на веревке вздергивают. Девочка какая-нибудь глупый заговор приворотный на ромашке нашептала – ведьмой объявили и сожгли. И самое страшное, Варден, что это уже никого совсем не удивляет. Все привыкли. Все смирились. Новая нормальность, к демонам ее в жопу.

– А что же народ? – Варден изумленно потряс головой.

– А что народ? Что он сделает? Что ты предлагаешь? Воевать с Тайной Стражей?

– Ну, не обязательно. Можно же требовать у баронов защиты. И чтобы они требовали защиты у Императора.

– Ты не понимаешь, Варден, – Йоханс грустно усмехнулся. – Бароны сами боятся. Всё тайные держат во главе с этим долбанным Гленардом, будь он неладен. Просить защиты у Императора? А Император полностью с Гленардом согласен и во всём ему потакает. Да и кто его видел, этого нашего Императора? Похоже, Империей в реальности правит Гленард со своими стражниками да прихвостнями. Вот скажи, нужен ли Империи такой Император, который не может защитить народ Империи от собственных помощников? Нужен?

– Не знаю…

– Так нужен или нет?

– Ну, наверное, не нужен, – нехотя согласился Варден. – Империи нужен сильный и добрый Император, который приведет ее к процветанию. Мне казалось, что Император Славий как раз из таких…

– Был когда-то. Но со временем он изменился, Варден. Сидит в своем дворце, гуляет в саду, развлекается, в игры играет. А его прихвостень Гленард, тем временем, на Рыночной площади безвинных людей топором кромсает. Где справедливость? Где защита? Что стало с Империей? Эх, такую страну просрали…

– Но можно же что-то сделать? Наверное…

– Можно? – Йоханс отмахнулся. – А что? Кто мы с тобой такие? Что у нас есть? Только слова и бумажки?

– Ну, словами и бумажками тоже можно многое сделать. Можно открывать глаза людям. Можно добиваться справедливости. Можно требовать перемен. Можно давать людям надежду. В наших руках слово – а слово, в итоге, самое сильное оружие.

– И что, Варден? Вот скажи мне, лично ты, готов взять в руки это оружие и бороться с Тайной Стражей и Императором за свою большую и великую цель?

– Если надо, то да, Йоханс, – горячо сказал Варден. – Кто-то же должен начинать. Я родился в Империи, вырос здесь и умру здесь. Я часть Империи. И кто, как не я, должен бороться за справедливость для жителей Империи? А ты сам, Йоханс? Ты готов? Ты готов бороться?

– Я готов, – Йоханс решительно кивнул и поставил кружку на стол. – Только я сначала до нужника, Варден, пройдусь, хорошо? Отолью, а потом пойдем бороться за справедливость.

– Ну, иди, – Варден усмехнулся. – И по пути обратно закажи еще один кувшин. Разговор будет долгим, чувствую.

– Непременно, – Йоханс поднялся из-за стола и пошел к выходу из ресторации: сортир находился во дворе.

Его не было минут пять. Варден допил свое пиво, доел курицу и доедал картошку, когда к столу подошли трое высоких крепких мужчин в черной одежде и с мечами на поясе.

– Чем могу помочь, уважаемые? – поинтересовался Варден, обратив внимание на то, как внезапно тихо стало в ресторации.

– Варден из Байлура, – чеканно произнес один из прибывших, видимо, главный. – Тайная Стража. Вы арестованы за организацию заговора против Его Священного Императорского Величества и против Империи Андерриох, а также за организацию вооруженного восстания против Империи. Соизвольте пройти с нами.

– Я не понимаю… – Варден изумленно посмотрел на стражников.

– Вы пойдете сами, или нам вас тащить?

– Пойду сам, – он, вздохнув, поднялся и последовал за главным стражником к выходу из ресторации. Двое других молчаливо шли сзади, почти прижимаясь к Вардену, готовые схватить его при любой попытке бегства.

– Вас зовут Варден из Байлура? – инквизитор наклонился почти к самому лицу Вардена, его дыхание пахло чесноком.

– Да… – челюсть слушалась плохо, дышалось тяжело, ребра болели. С Варденом обращались очень корректно ровно до тех пор, пока он не отказался раздеваться в допросной, возмутившись. Тогда его избили, без злобы, как-то буднично, привычно и скучно, раздели догола, усадили на большой деревянный стул и приковали руки и ноги к этому самому стулу.