Сергей Листвин - Цветное лето, чёрно-белая зима. Школьный ретророман

Ангел осуждающе посмотрел на чёрта и открыл рот, чтобы возразить, но Макс не дал ему такой возможности. Он встал рядом с Ларой и нажал на дверь. С тихим кряком замок выскочил из косяка, и они ввалились в прихожую.

Макс кое-как приладил обратно отвалившиеся части и закрыл дверь на цепочку, а Лара поставила чайник.

Ангел пытался что-то сказать, но Макс только подумал, что поздно, уже всё сделано, и ангел, расстроенно махнув рукой, исчез.

Они выпили по чашке чая с остатками печенья и разошлись по комнатам. Макс к Ирме, а Лара – к соседке Ирмы Лизе.

Лёжа на мягком диване, Макс подумал, как мало иногда нужно для счастья: минимальный комфорт, глоток чая, сохлая печенюшка и большая часть ночи впереди.

Утром ему снилось, что звонит телефон, но он знал, что трубку снимать не надо. Он смутно помнил, что, уходя, его разбудила утром Лара, и он закрыл за ней дверь, значит, всё в порядке и можно никуда не торопиться. Примерно к двадцатому звонку он с трудом открыл один глаз и осознал, что это не телефон, звонили в дверь.

– Ах ты ж ёшкин кот! – пробормотал Макс, ссыпавшись с кровати и силясь попасть ногой в штанину. – Да, сейчас, сейчас!

Он выбежал в коридор лохматый и встрёпанный, в одетой наизнанку футболке и кое-как побеждённых штанах, натянутых на ноги и застёгнутых, но всё равно сидящих как-то криво.

Он снял цепочку и распахнул дверь. На пороге стояла Ирма, Лиза и какой-то худой парень – ровесник Макса, а может, чуть постарше.

– Ну, Макс, ты даёшь! – сказала Ирма, выслушав сагу о вылетевших в трубу ключах и быстро оценив положение. Её глаза слегка округлились, но больше она ничем не выдала своего удивления или недовольства.

Лиза же зашла к себе в комнату, увидела смятую постель, чашку из-под чая со следами помады, рассмотрела висевший на соплях замок и резко сказала Максу:

– Максик, дорогой, ты совсем охренел? Что это за бомжатник ты тут устроил? И что за девицу ты притащил?

– Это Лара, – примирительно ответил Макс. – Она сама пришла.

«И сама ушла , – подумал он. – Оставила меня одного отдуваться» .

– Да, мы договаривались с ней, – вмешалась Ирма. – Но я не успела на метро.

– И про взлом тоже договаривались? – язвительно уточнила Лиза.

– Ладно, проехали, – ответила Ирма. – Я тоже виновата.

– Не, Макс, ну ты – стихийное бедствие, – медленно остывая, сказала Лиза. – А по виду не скажешь.

Лиза была девушка весьма призывная, но с очень сильным, практически штормовым ветром в голове. Она нравилась Максу, но он даже не пытался поближе познакомиться с ней. Не столько потому, что ей было двадцать, сколько из простого чувства самосохранения. А у парня, пришедшего с ней и благоразумно молчавшего во время разборок, диагноз был написан на лице. Он так смотрел на Лизу, что было ясно – пропал человек.

Макс протянул ему руку и представился.

– Тёма, – ответил парень и обаятельно улыбнулся.

Он производил очень приятное впечатление человека чуть не от мира сего, но очень живого. Он принялся помогать, когда увидел, что Макс вытащил инструменты из кладовки и стал капитально прикручивать замок с использованием дрели, пробок и шурупов.

Они сходили в булочную за плюшками к чаю и вернулись обратно уже приятелями.

Потом, когда все вчетвером сели за стол, Макс с интересом наблюдал, как Лиза строит глазки Тёме, а он улыбается ей мягкой улыбкой. Макс даже ему позавидовал, хотя, казалось бы, чему? У Лизы на лбу крупными буквами написано « Ищу неприятностей », но откуда он знает, чего ищет Тёма? Может быть, именно этого ему и не хватает?

Эх, про себя самого бы понять, что ему нужно.

Он прикрыл глаза и попытался вспомнить то, что открылось ему вчера. Он увидел пустой пляж, кусты шиповника с каплями на розовых листьях и пшенично-жёлтые волосы девушки, говорящей: « Слышишь, как кричат чайки ?»

– В ЛИЗУ все влюбляются, – сказала Ирма Тёме. – У мужиков от неё сносит крышу, будь осторожен.

Лиза улыбнулась своей джокондовской улыбкой, подлила Тёме чаю и сказала:

– Ты всё время молчишь.

Сказала так, что отвечать не требовалось. Достаточно было просто слушать её голос, любоваться её пепельными волосами и необычным разрезом больших серых глаз.

Тёма взял чашку и счастливо улыбнулся в ответ.

– И этот туда же, – негромко сказала Ирма и покачала головой. – От шести и до шестидесяти.

– Мне восемнадцать, – ответил Тёма. – Я всего на два года младше Лизы.