Сергей Листвин - Цветное лето, чёрно-белая зима. Школьный ретророман

Макс не ожидал, что Жан найдёт так много огрехов, честно говоря, он сам не знал, чего он ждал. Что Жан посмотрит на снимки и скажет: «Это неимоверно круто, ты один из нас, брат!», а потом повесит ему на шею медаль? Глупо. Но почему-то его задело, что Жан похвалил только один снимок.

– И что посоветуешь? – спросил Макс.

Жан вздохнул.

– Всё это: контраст, фактура, композиция, разбиение по планам, распределение яркостей – само по себе фигня, – сказал он. – Главное – история, то, что за этим стоит. Ты небось сам видишь, что ошибки есть, раз недоволен, но снимки принёс. Значит, считаешь, что на них есть то, что перевешивает недостатки, что-то главное, только твоё. Думаешь ведь?

– Да, – согласился Макс.

– Ты прав в том, что всё остальное – только средство, чтобы донести образ. Но это не может перевесить технический брак. Если ты сделаешь технически безупречный снимок, этого никто не заметит, но, может быть, кто-то посмотрит и попробует понять твою великую идею. Но если ты снял мимо фокуса, если у тебя недодержка или передержка, кривая композиция, будь уверен – это заметят все. Если ты хочешь заниматься этим серьёзно, а не для бабушкиного альбома, будь безжалостен к себе, по крайней мере на первых порах. Если что-то не получилось технически, не надейся, что красивая герла всё вытянет. Просто выкинь и сними по новой. Не залипай на сделанном, двигайся вперёд. Каждый день – новый снимок, пять, десять, пока не начнёт получаться. Другого способа пока не придумали. Я ответил на твой вопрос?

– Да, – сказал Макс. – Спасибо, Жан.

– Я сделаю чай, – сказала Аня, до этого молча слушавшая их разговор. Она потянулась, встав с дивана, и ушла ставить чайник.

– И не хочу тебя пугать, – добавил Жан. – Но когда ты научишься технологии, могут начаться настоящие проблемы. Многие на этом этапе понимают, что им совершенно нечего сказать.

Они пили чай с бутербродами. Аня укладывала докторскую колбасу на булку и подпихивала бутерброды Максу. У него дома обычно такие бутерброды делались с маслом, но масла у Жана, похоже, не водилось.

Скрипнула дверь, и в комнату просунулась розовощёкая голова упитанной молодой девицы.

– Жень, тебя к телефону, – сказала голова.

– Я же сто раз просила стучать, когда входишь! – раздражённо сказала Аня.

Девица только хмыкнула и убралась обратно в коридор.

– Я прошу прощения, – Жан протянул Максу руку, прощаясь. – Мне из театра, наверное, звонят. Надо собираться. Ань, проводишь?

И Аня повела Макса обратно через обычный ленинградский коммунальный ад.

– Ты не расстраивайся сильно, – сказала она, положив Максу руку на плечо.

– Да я ничего, – ответил Макс.

– Когда по-настоящему плохо, Жан ничего не говорит. Он с тобой как с равным говорил. Значит, ты неплох. Так что выше нос!

Она улыбнулась Максу.

– Ну-ка, – она сняла висевшие в вырезе платья солнечные очки-капли и дала их Максу. – Примерь.

Он нацепил очки и глянул в зеркало. Хмыкнул.

– Ты крут! Нравятся?

– Да, – ответил Макс. – Стильно.

– Забирай!

– А что так?

– Они мне не идут. Носи на здоровье!

Это его неожиданно согрело. А когда на прощанье Аня поцеловала его в щёку, он совсем растаял и, спускаясь по лестнице, с полуулыбкой на лице стал напевать.

Он так и дошёл до метро, мурлыкая и улыбаясь, когда у него вдруг возникла неожиданная мысль. Макс нашёл двушку, зашёл в будку телефона-автомата и набрал номер Ирмы.

– Алло, – она сразу взяла трубку.

– Привет, Ирма!

– О, Макс! – обрадовалась она. – Ты откуда?

– Я на Климате , – ответил он. – Могу заехать.

– Мммм… Слушай, с удовольствием бы встретилась, но мне надо уйти, как звонка дождусь. Можешь не успеть. То есть я буду рада тебя увидеть, но жаль зря гонять.

– Я тебе снимок везу. Новый.

– Ух, искуситель… Нет, Максик, никак не могу встречу отменить.

– У меня всё равно времени вагон, – сказал Макс. – Давай я тебе снимок завезу. Не успею, так не успею. Мне не трудно.

– Ну смотри, дорогой. Если меня не застанешь, ключ тебе оставлю в электрощитке. Ригель с белой головкой. Потом закроешь, ключ положи за трубу, чтобы не маячил.

– Договорились! Еду.

Он повесил трубку и не торопясь пошёл к остановке.

Ему пришлось долго ждать автобуса: транспорт из-за ремонта дороги ехал объездными путями и не по расписанию. Потом Макс перепутал и вышел не на той остановке, возвращался пешком, и в результате в дверь Ирмы он позвонил через полтора часа.

Выждав пять минут и убедившись, что за дверью тихо, он со вздохом полез в щиток. Всё-таки он надеялся застать Ирму дома. Но нет так нет, а снимок всё равно надо занести.