Юрий Чернявский: Сказка №3. Перекресток имени Бабы-яги

– Кто?

– Дуб! Ее сосед, эдакая самодовольная дубина, выросшая рядом! Однажды, в порыве ревности, я даже хотел разделаться с ним, но понял, что не способен убить дерево. Ведь пилить дерево – это всё равно, что пилить человека. Ну почему женщины всегда отдают предпочтение физической красоте… И вот тогда я решил уехать, уехать как можно дальше. Завести какую—нибудь случайную связь, мимолетную интрижку. А что! – снова закричал он, – совершают же уставшие от обыденности люди секс туры в Таиланд, например. А я вот в Африку…

Когда Альберт понял, что незнакомец сказал всё и добавить ему нечего, он вежливо попрощался и пошел. Вслед ему несся любовный романс с надрывом, в исполнении доверчивого дендрофила: «Во поле березка стояла, во поле кудрявая стояла…»

«Лучше бы я встретил крупного смелого зверя», – подумал Альберт и тут же забыл, потому что это была однозначно лишняя мысль на сегодня.

Альберт проснулся от странной мысли: «Далеко не каждый понимает разницу между зайцем и кроликом. Вот интересно, сами кролики ее осознают?» Неподалеку он увидел большого бабуина. Тот пытался разгрызть кокосовый орех и злился, ведь не так уж это просто сделать. Альберт посочувствовал бабуину и сказал: – Там есть проростковые отверстия, если хочешь пить – их можно легко проковырять когтем.

Но бабуин был мерзкого нрава. Вместо того, чтобы послушаться грамотного совета, он выбросил орех, схватил флягу с водой, принадлежащую Альберту и залез на дерево.

– Мне не жалко воды, – сказал Альберт, – можешь взять себе половину, но верни, пожалуйста, флягу. Это моя любимая фляга, памятный подарок. Моя сестра собственноручно выдолбила эту тыкву и вручила мне на совершеннолетие.

Но бабуин, видимо придерживался собственнических взглядов, он намеревался присвоить себе всю воду, считая имущество Альберта исключительно своим достоянием. К тому же он пытался прокусить тыкву, вместо того, чтобы аккуратно открыть крышку. Видя такое поведение обезьяны, Альберт начал выходить из себя: – Послушай, – сказал он, – я редко убиваю не на охоте, но ты легко можешь меня вынудить к этому, если не будешь слегка уважительней.

На это бабуин оскалился и демонстративно помочился прямо с ветки, явно стараясь попасть в собеседника.

– Мое терпенье заканчивается, – честно предупредил Альберт.

Бабуин захохотал, повернулся, свесил свой блестящий зад и погадил.

Поняв, что переговоры окончательно зашли в тупик, Альберт выстрелил, красный зад был отличной мишенью и он не промахнулся. Бабуин рухнул с ветки, как мешок с удобрениями.

– Забавно. Прямо, как в фильме про бушмена. Убил? – поинтересовался Голос.

– Нет, – ответил Альберт, подбирая фляжку. – Только временно парализовал, – доза кураре была на мелкую дичь.

– Хорошо, что мы в пустыне. Где—нибудь в «цивилизованных» странах могли бы возникнуть большие проблемы. Статья за жестокое обращение с животными, расходы на хапугу—адвоката, штрафы. А если эта скотина занесена в Красную книгу, вообще вплоть до отсидки. В общем, хорошо, что ты бушмен из Калахари.

«Хорошо быть бушменом», – подумал Альберт.

«Да, хорошо быть бушменом, – думал парализованный бабуин, – с таким—то оружием». Стрела в заднице сильно ему досаждала, но вытащить ее он смог только через два часа, когда Альберт был уже далеко.

Альберт устал, очень устал и дышать ему было трудно. Вообще—то он был физически развитым бушменом, привыкшим к долгой охоте с длительными переходами через пустыню. Не раз ему доводилось приносить в одиночку целую козу, добытую в двух днях пути от лагеря. Но сейчас, пытаясь поспевать за Виверрой, он сильно устал.

– Я уважаю твой стиль охоты, – вежливо сказал он на бегу, – но не могла бы ты хотя бы не продираться сквозь колючий кустарник?

Виверра на секунду остановилась, повернула к нему оскаленную морду и произнесла скороговоркой: – Посмотрите только на этого негодяя, еще не было случая, чтобы я не убила с первого укуса, а он еще трепыхается. Старею, старею… – и Виверра понеслась дальше сквозь кусты, не разбирая дороги.

Альберт не сразу понял что она имела ввиду, потом увидел полузадушенного кролика, тяжело вздохнул и побежал в ту сторону, куда скрылась неподражаемая Тангалунга. К исходу ночи ему наконец—то повезло, Виверра наткнулась на гнездо большой степной птицы и это заставило ее приостановить свой сумасшедший бег. Яйца в гнезде были очень крупные и ей не удавалось разбить их сходу. Альберт застал ее за этим увлекательным занятием на краю густого кустарника.