Игорь Самарский - Пятница

дельфинов, устроила вечерний легкий ужин, на мелководье, организовав несколько

кругов, взбаламутив песок хвостами. Ставрида, и другая рыба, испуганная возникшим

подводным туманом, выпрыгивала из воды и попадала в ожидающие их, раскрытые

пасти хитрых животных. Сэм, насытившись свежатинкой, пронесся вдоль знакомого

берега, ожидая свою человеческую подружку и надеясь поиграть с ней на сытый

желудок. Однако, берег был пуст и он удалился к своей хвостатой и беременной

подружке, особо не расстроившись, и принялся кружить с нею в лазурной глубине, в

своем брачном, любовном танце.

Около своей пещеры, Катерина заканчивала стрижку Алекса. Старый, изготовленный

их крокодиловых кож зонт Алекса, уже не давал тени и причудливые тени людей,

извивались на стенах холма, превращая его в гигантский, природный экран, какого-то

фантастического кино.

Алекс кривил лицо, с мужественным терпением, вынося ту пытку, которую ему создала

Катя, отпиливая пряди волос на голове и бороде, не слишком острым мачете.

– Кэт…Черт…Больно. Когда ты закончишь?

– Это говорит сержант морской пехоты? Что ты скулишь?

– Я не морская пехота…. Не говори, чего не понимаешь! Черт!!! Насмотрелась

фильмов… Бли-и-ин… больно!

Катя довольно фыркнула.

– А кто же этот супермен, который пытался убить бедную женщину?

– И не супермен… Просто обученный военный…О, когда это кончится? – на земле

уже лежала внушительная куча выгоревших на солнце волос Алекса.

– Тебя же учили терпеть боль…Вот и терпи! Пурпурный берет…

– Не пурпурный, а «зеленый берет»…Пурпурные – это специальные солдаты…В

США. Больно! Давай заканчивая. Сойдет и так.

– Отрастил патлы, а теперь орет! Может закроешь рот пока? Голубой берет!

– Не «голубой». Еще раз повторяю. «Зеленый»…Катя! Пощади!

Катя зажала очередной клок волос на бороде и, задумчиво стала его пилить.

– А зеленые какую ориентацию имеют? Как голубые? Или… Что значит зеленая

ориентация? Они любят это делать лесу? Так?

– Ты издеваешься? – Алекс попытался скосить глаза вправо, где стояла Катя.

– Я необразованная в военном деле девочка… Прости… Какой берет? – она тихо,

беззвучно засмеялась, не отпуская его бороду и прижимая его голову к низу. Алекс не

мог даже слова сказать, потому как, его челюсть была оттянута и прижата к груди.

– Так, где же ты поставил ловушки, камикадзе?

– Я не камикадзе! Камикадзе это японские самоубийцы… Все ловушки на тебя я

уничтожил. Оставил несколько для кабанов и коз…И то – только вокруг своей хижины…

– Хорошо. Банзай. Ты зачем хотел убить меня, самурай? – очередной клок упал на

землю.

– Прекрати употреблять слова, которых не понимаешь! Самурай это древний

японский воин…У меня что – узкие глаза? Я желтый коротышка? О… Черт! Ну, ты!

Мюллер в юбке! Прекрати гестаповские пытки!

– Я не Мюллер и не Гитлер…В Гестапо так наверное, не пытали… Если бы я работала

там, я бы не резала тебе волосы… Я бы нашла более важные и

чувствительные органы, – Катя постаралась сдержать себя от смеха, поджав губы.

– В тебе присутствуют зачатки садизма Кэт… Штирлицу, это не понравилось бы…Он

бы тебя оставил на растерзание Мюллеру! Тебе нравится делать мне больно?

– Послушай мой милый Шварценеггер! Я хочу тебя видеть красивым,

привлекательным, сильным и благородным… Я хочу… Хм-м…Я много чего хочу…

Она заливисто рассмеялась и наклонилась, сгребая волосы в кучу

– Что ты делаешь? Зачем тебе мои волосы ?

– Здрассте! Ты как будто не на острове живешь. Это прекрасный материал для

кисточек, для рисования. Красить ногти тоже надо чем-то… Я должна на тебя

производить положительное впечатление. Не так ли? Ты что – против?

– Хм…Всегда поражался практичности женщин… Конечно не против, – Алекс

застенчиво краснея, посмотрел на Катю.

– Ты знаешь Алекс…Сегодня праздник у меня…

– Какой?

– Сегодня день рождения моего сына… Боже! Как бы я хотела видеть моих детей!

Поглаживая себя по неровно остриженной бороде, Алекс искоса взглянул на красивые

ноги Катерины. Он поднялся с камня и стал любоваться ее фигурой. Катерина, не

обращая на него внимания, собирала волосы и закатывала их в огромный лист лопуха.

У Алекса екнуло в сердце, когда ее юбка неловко затопорщилась. Под ней ничего не

было. Его орган прыгнул вверх. Он моментально отвернулся и пошел прочь.