Дина Гросберг - Пурпурная саламандра

– Нет, Сенека. Во всяком случае пока. А вообще-то это один из тех рассказов, что «основаны на реальных событиях».

– Правда, что ли? – удивилась Прозерпина.

– Истинная. Чат-боты сети «Фейсбук» изобрели собственный язык, чем напугали все руководство, а Цукерберга больше всех, судя по всему. После этого их отключили, иными словами – убили.

– Грустно… Однако нужно двигаться дальше, – сказала Прозерпина.

– Я за, – присоединился Сенека, – Цезарь, ты молодец, классный рассказ, аж до мурашек.

– А мне обидно за них, даже плакать хочется. Они у тебя действительно получились живыми…

Второй рассказ читает Прозерпина, написан он по заданию лекции «Антисюжет». Здесь важен уход от классического сюжета с его трехчастностью – завязкой, кульминацией и развязкой. Традиционный канон отрицается, поток сознания – классический пример антисюжета.

Прозерпина допивает медовый раф и, словно в омут с головой, окунается в чтение. Рыжие пряди волос закрывают лицо, из этого естественного убежища отчетливо слышен резковатый с хрипотцой голос:

АQUILA NON CAPTAT MUSCAS

Вечер. Свет включен. Шторы задернуты. Внешний мир где-то там, мерзнет, зябко переминаясь с ноги на ногу, а здесь тепло, светло. Зима в этом году бесснежная и не то чтобы морозная, но все же – зима. Как раз сегодня она предприняла очередную попытку обзавестись собственным ковром из снежинок. Весь день небо хмурилось, тяжелело и набухало, словно готовясь к родам, но все эти грозные предзнаменования в конечном итоге обернулись тридцатью минутами даже не снега, нет, сахарной пудры, легко и небрежно припорошившей местные дороги, тропинки и пригорки, чуть-чуть, миллиметра на два, не больше.

Кружка крепко заваренного душистого чая с листьями земляники и сагаан-дали, что означает «белое крыло» с бурятского, или совсем прозаично – рододендрона Адамса, шоколадная конфета с вишней и необходимость учить латинские выражения в количестве пятидесяти штук. Пробегаю весь список, взгляд останавливается на первом – аquila non captat muscas – орел не ловит мух. Ну да, действительно не ловит, во-первых, незачем, слишком разное положение в пищевой цепи, во-вторых, на счастье мух, даже если захотел бы – не смог, т. к. для этого действия не приспособлен. А вот мухи, будь они агрессивными и плотоядными, как муравьи, запросто бы его съели. Тут же возникла сцена – ошалелый орел, облепленный мухами так, что перьев не видно, летает кругами в воздухе, с каждым разом снижаясь все больше, кричит от боли и изумления, а может, и от обиды, наконец падает, к радости захватившего его войска. Теперь он стал обычной добычей – годовым запасом еды. Его вялят, солят, распихивают по кладовым, а из оставшихся перьев сооружают памятный знак – символ мужества и удачи племени.

Кроме этого, аquila non captat muscas вполне может быть памятником людскому тщеславию и презрению ко всему, что значительно меньше этого самого «орла» в человеческом обличье, по размеру и важности. При этом и размер, и важность, разумеется, глубоко субъективны, живут они исключительно в голове представителя homo sapiens, самого объективного существа в мире. Но можно сказать по-другому, насмешливо, оценив способности «орла» к решению задач на твердую троечку с минусом, в том смысле, что, мол, ты совсем мух не ловишь, а еще орел… Занятно, такая мысль мне в голову не приходила. Как легко, оказывается, выражение может стать собственной противоположностью, легко, непринужденно, будто ждало этого всю жизнь.

Взгляд скользит по списку – homo homini lupus est – человек человеку волк. Образно, кратко, как-то даже и не поспоришь, слишком много происходит такого, что является железобетонным подтверждением этой, возможно, даже истины, некоей незыблемой аксиомы человеческого существования. На бытие все это не тянет, а вот на существование в самый раз.

Каким будет мир, в котором homo homini lupus est – это единственный и непреложный закон, а все другое либо запрещено, либо просто неизвестно? Насколько жестоки и беспринципны были бы его обитатели, делая все, что им заблагорассудится, и сколько бы он просуществовал? Огромное поле битвы, земля выжжена, небо затянуто тучами, в полумраке то тут, то там мерцают огни, слышны крики, стоны – «люди» в остервенении рвут друг друга на куски… Ничего другого они не знают. Не хотят знать.

Приятная сонливость распространяется по телу, глаза сами закрываются… Еще не время, нужно собраться. Образы мелькают, сменяя друг друга один другого занимательней. Итак, что у нас дальше? Homo homini deus est – человек человеку бог. Ну вот, приехали, а я так старательно представляла ад на земле, на воротах которого написано совсем другое… Ничего не поделаешь. Итак, переносимся в мир богов, где все относятся друг другу так, как… хм, сложно даже вообразить, поскольку прецедентов подобного в нашем скорбном мире не водится, или, может быть, у меня не было возможности наблюдать нечто подобное.