Джек Вэнс - Хроники Кадуола - Эксе и Древняя Земля

«Это невозможно и незаконно! – отрезала Клайти Вержанс. – Я избрана всенародным голосованием с соблюдением всех формальностей».

«Тем не менее, ваша должность предусмотрена Хартией. Вы не можете бороться за уничтожение Хартии и одновременно пользоваться дарованными ею привилегиями. Те же соображения применимы в отношении Джори Сискина, также члена партии ЖМО. Я приказываю ему немедленно сложить с себя полномочия смотрителя Заповедника. А вас, смотрительница Йон, я вынужден спросить: поддерживаете ли вы Хартию безоговорочно во всех ее аспектах? Если нет, вам тоже не место в совете смотрителей. Мы больше не можем позволить себе роскошь конфликта и раскола».

Лона Йон, худощавая высокая женщина, уже немолодая, с коротко подстриженными белыми волосами и проницательной костлявой физиономией, ответила: «Мне не нравится самодержавная поза, которую вы себе позволяете, и меня возмущает необходимость формулировать вслух то, что я привыкла считать своими личными убеждениями, не подлежащими огласке. Тем не менее я понимаю, что мы оказались в чрезвычайной ситуации, и что мне придется примкнуть к той или иной стороне. Что ж, пусть будет так! Я считаю себя человеком независимым и не замешанным в политические интриги, но могу со всей уверенностью заявить, что поддерживаю Хартию и принципы Заповедника. Должна заметить, однако, что предписания Хартии не соблюдаются со всей строгостью и никогда не соблюдались более чем приблизительно».

Лона Йон набрала воздуха, собираясь приступить к дальнейшим пояснениям, но Эгон Тамм прервал ее: «Очень хорошо – этого достаточно».

«Можете издавать приказы сколько хотите, – презрительно произнесла Клайти Вержанс. – Факт остается фактом: я представляю значительную часть натуралистов, и мы отвергаем ваши жестокие, по сути дела бесчеловечные принципы!»

«Тогда я должен предупредить вас и всех, кто за вас голосовал, что любая попытка воспрепятствовать соблюдению законов Заповедника или уклониться от их исполнения будет рассматриваться как преступление. К таким попыткам относятся сговор с Симонеттой Зигони и любое содействие осуществлению ее планов».

«Вы не можете мне указывать, с кем я могу или не могу иметь дело!»

«Симонетта – вымогательница и похитительница. За ней числятся и более тяжкие преступления. Присутствующий здесь Шард Клатток был похищен по ее приказу. Другой ее жертвой оказался ваш партийный товарищ, Руфо Каткар».

Клайти Вержанс рассмеялась: «Если Симонетта – такая разбойница, почему вы ее не задержите и не привлечете к ответственности?»

«Если бы я мог вывезти ее из Йиптона, не прибегая к насилию и кровопролитию, ее арестовали бы сию секунду!» – Эгон Тамм повернулся к Бодвину Вуку: «У вас есть какие-нибудь предложения по этому поводу?»

«Если мы начнем депортировать йипов на Шаманиту, где ощущается острый дефицит трудовых ресурсов, рано или поздно Смонни нам попадется».

«Какое бесчувственное заявление! – воскликнула Клайти Вержанс. – Как вы убедите йипов покинуть Кадуол?»

«То, что потребуется в данном случае, трудно назвать „убеждением“, – улыбнулся Бодвин Вук. – Кстати, где ваш племянник? Я ожидал увидеть его в числе присутствующих».

«Джулиан отправился в космический полет по важным делам».

«Рекомендую вам обоим впредь не нарушать положения Хартии, – перестал улыбаться Бодвин. – В противном случае и вам, госпожа Вержанс, придется отправиться в космос».

«Какая чушь! – усмехнулась Клайти Вержанс. – В первую очередь вы должны продемонстрировать, что ваши дикие древние предрассудки основаны на каком-то фактическом документе, а не на слухах и легендах».

«Даже так? Нет ничего проще. Обернитесь – над вашей головой, на стене, висит факсимильная копия Хартии. Такая же копия есть в каждом доме и в каждом учреждении на Кадуоле».

«Мне больше нечего сказать».

В Прибрежной усадьбе наступил вечер. Смотрители и бывшие смотрители улетели в Строму. Руфо Каткар тоже хотел вернуться в Строму, но Бодвин Вук еще не убедился в том, что Каткар выложил все, о чем мог рассказать – неуживчивый натуралист явно подозревал больше, чем говорил.

Бодвин Вук, Шард, Глоуэн и консерватор задержались за обеденным столом, отдавая должное местному вину и обсуждая события дня. Бодвин заметил, что Клайти Вержанс не слишком смутилась, лишившись места в совете, и не выразила никаких сожалений по этому поводу.

«Должность смотрителя – почетное, почти символическое звание, – ответил Эгон Тамм. – Настоящих выгод она не сулит. Клайти Вержанс добилась избрания в Строме потому, что считала, что сможет сама определять круг своих обязанностей. Кроме того, статус смотрительницы служил оправданием ее склонности совать нос в чужие дела».