Алекс Дивер - Инкубатор. Дети разных миров

– Это Риос, – представила она своего протеже. – Он кинот нафей миссии. Клафа. Ти миня понимаишь? – она посмотрела на Михася, не забыв на секундочку улыбнуться Жмыху. Тот незамедлительно расцвел в ответной улыбке.

Михась утвердительно кивнул головой на ее вопрос и представил инопланетной парочке Жмыха.

– Я путу хофеть, хак полуфится, ховорить схола Риоса на семной ясик. Холосо? – она снова вопросительно посмотрела на Михася и, дождавшись от него утвердительного кивка головы, снова достала свой наладонник. Встав между Михасем и Жмыхом, чему последний очень порадовался, она расположила небольшой экран так, чтобы было видно сразу им троим. – Риос коволит, фто при тахом построении нафых тхетов мы не смошем утаскифать наф глюс. Смотлите сфами, – она вывела на экран изображение, где две большие синие точки и две поменьше расположились в том порядке, в котором зависли над полотном дороги все четыре танка. Чуть позади них желтым прямоугольником светилась цистерна с грузом. Танья провела четыре линии, соединив ими синие точки и желтый прямоугольник. Видимо, так схематично выглядела сцепка танков и цистерны. После чего выделила точки танков долгим нажатием пальца на экран и как бы потащила их вперед вдоль дороги. Условные нити сцепки изменились визуально. Те, что были привязаны к танкам инопланетной экспедиции, остались на схеме прямыми линиями, а те, что были в связке с аппаратами землян, пошли волнами. Желтый прямоугольник начал дергаться из стороны в сторону, что в конечном итоге привело к обрыву всех сцепок.

– Эхо святано с фем, фто нахи тхеты рафной мошнохти. Нафы мошинее и тяфелейее. Ти понимаешь миня? – она с надеждой посмотрела на Михася, а потом и на Жмыха.

– В общих чертах да, – заверил ее Михась. – Проблема понятна.

– Чего ж там не понять? – расправил крылья Жмых. – Сейчас все порешаем, и все будет в лучшем виде!

– Слушай, друг… – Михась наклонился к уху Жмыха и зашептал прямо в него: – А тебя не смущает, что весь наш разговор прекрасно видит и слышит Лика? Может, ты и вправду сегодня в салон своей черепахи возвращаться не собираешься? Лика далеко не дура. Соберись, тряпка, и сделай хоть на время вид, что тебя совсем не интересует туземка и ты здесь распинаешься перед ней только по делу!

– И что ты предлагаешь? – очень деловым тоном уточнил Жмых у Таньи, бросив косой взгляд себе за спину, в сторону своего танка.

– Эфо не йя, – улыбнулась ему в ответ Танья и сделала это совершенно напрасно, потому что Жмых после ее улыбки начал моментально терять свой деловой настрой. – Это ифея схола Риоса, – она кивнула головой в сторону своего руководителя.

– И что схолу Риосу пришло в его голубую голову? – перешел в наступление теряющий над собой контроль Жмых. – Осчастливь нас, – он с усмешкой посмотрел на туземца, ничего не понимающего из их разговора.

Не замечающая перепадов настроения землянина Танья занялась своим мини-планшетом. Что-то изменив в схеме расположения аппаратов транспортировки, она снова повернула экран к лицам землян.

– Ефли тхеты займут тахой похотний порятох, то глюс бутет холосо захреплен, – пояснила она свою расстановку танков.

Чем внимательнее Михась всматривался в предложенный Таньей вариант расстановки танков, тем все меньше он ему нравился. При таком раскладе танки их союзников оказывались по центру построения, а тартилы землян по бокам от них. Во-первых, в случае атаки тварей справа или слева от полотна дороги машины землян, и так ограниченные в маневренности буксировочными тросами, первыми оказывались под ударом плазменных зарядов. Во-вторых, при таком построении полностью терялся визуальный контакт между тартилами. И в-третьих… Как бы он ни хотел доверять новым союзникам, быть привязанной мишенью прямо под их пушками никак не входило в его планы. Особенно с учетом того, что пушки чужих танков имели гораздо более внушительный калибр, нежели тот, которым располагали танки землян.

Отбросив всякое стеснение, Михась озвучил для Таньи все свои мысли и домыслы по поводу расстановки танков, предложенной Риосом. Та перевела все Риосу, дождалась от него ответа и перевела его слова уже для Михася и Жмыха.

– Схол Риос мошет поньяти вашу остарохность. Но тах ках он ни витеть друхого спосопа тофести глюс то тома, он претлахает… слетнее, – Танья явно не смогла подобрать подходящего слова. – На фаших тхетах ф кашестхе халантии фашей безопашнохти полехят наши люти. Йя моху полефеть на фашем тхете, Михась, – она с улыбкой посмотрела на него. – Схол Жмых мошет сам выпрать сепе… труха ф сфой тхет ис нас. Ти миня понимаишь?