Елена Сола - Солнце из черного камня

Через несколько минут черный джип мчался по улицам Екатеринбурга в городскую больницу. Егор не думал сейчас о том, что взял на себя ответственность за другого человека, что можно было поступить иначе. Он просто давил до упора на газ и летел по улицам, обгоняя машины, с единственной целью – успеть.

На заднем сидении автомобиля лежал в неудобной позе Илья. Под головой лежала заботливо подсунутая толстовка, свернутая так, что молния врезалась ему в щеку. По салону автомобиля носились бьющие по мозгам рифмы Oxxxymiron.

Там, где нас нет, горит невиданный рассвет.

Где нас нет – море и рубиновый закат.

Где нас нет – лес как малахитовый браслет.

Где нас нет? На Лебединых островах!

– Куда мы едем? – послышался за спиной Егора хриплый голос.

– Очнулся? Держись братан, – обрадовался юрист и выключил музыку. – В больницу едем, там тебе помогут. Ну и напугал ты меня.

– Хорошо. – Кораблев застонал, пытаясь вытащить из-под себя больную руку. Обожженная ладонь горела и ныла, напоминая о произошедших событиях. Егор видел через зеркало на лобовом стекле, как Илья попытался приподняться и сесть. Но непомерная слабость не дала ему это сделать.

– Лежи, не двигайся. Я твоим позвонил и в приемный покой, там ждут.

– Что мне говорить, если спросят, где я был?

– Для родителей придумай что-то правдоподобное. Типа зашел покурить, упал, ударился головой. Очнулся через пять дней и пришел домой.

– Думаешь, это правдоподобная история? – недоверчиво спросил медбрат.

– Думаю, эта история больше похожа на правду, чем рассказ о несуществующем пожаре.

– Хорошо, ладно, так и скажу, если спросят.

– Правильно, если спросят. А тем, кто не спросит, лучше ничего не говорить, пока сам не разберешься, что это вообще было. Ты, главное, встань на ноги, подлечись. А там посмотрим.

– Да, что-то я нехорошо себя чувствую. Спасибо.

– Не меня, судьбу благодари, что жив.

Илья заерзал на заднем сидении и затих.

В приемном покое их усадили на сидения, скрепленные друг с другом, и попросили подождать.

– Знаешь, мне страшно, – тихо сказал Илья. – Будто прошлая моя беззаботная жизнь исчезла безвозвратно. Будто я попал в туман, из которого никогда не выберусь.

– Не думай об этом. Все закончилось, и слава богу. – Егор хотел успокоить Кораблева, но почувствовал в собственном голосе неуверенность и тревогу и замолчал.

– Думаешь, можно найти всему произошедшему логическое объяснение? Я правда запутался, ничего не могу понять. Я потерял опору в пространстве и времени. Голоса, которые я слышал в заброшенном госпитале. Может, и не было ничего, а все происходило внутри моей головы? Я бы смирился с таким объяснением, но как же тогда ожог на руке?

– Давай подумаем над этим всем позже, – сказал Егор и кивнул на подошедшую медсестру: – Это за тобой.

– Сначала в процедурный кабинет, пока там свободно, – произнесла девушка в медицинском костюме. – Пойдемте, Кораблев, я обработаю вам руку. Вы можете идти сами?

– Да. – Илья встал и обернулся к Егору. – Ты приедешь завтра?

– Завтра будет завтра, – в своей обычной манере ответил Егор.

Илья понимающе кивнул. Егор смотрел на удаляющуюся спину соседа, и ему почему-то стало неловко от собственной холодно брошенной фразы.

На стене подрагивали размытые тени. Темнота и духота в палате давили на мозги. Илья был раздосадован тем, что по звонку деда его оставили в больнице на несколько дней для обследования. Как медработник, он определил свое состояние как удовлетворительное. Его беспокоил только ожог ладони. Но травма совсем пустяковая. Кисть руки обработали и перебинтовали. Что еще делать в больнице, он не представлял и просто лежал, вспоминая длинный странный день. Ночь – идеальное время, чтобы привести мысли в порядок.

Мать, прилетевшая в больницу сразу, как только ей сообщили о том, что он нашелся, была напугана и эмоционально возбуждена. Она нервно всхлипывала у него на плече и потом долго сиротливо сидела на краешке кровати в ногах в накинутом на плечи белом халате и смотрела на него припухшими от слез, полными страдания глазами.

Полной белой рукой с мелко подрагивающими пальцами она прикрывала рот, боясь разрыдаться вслух. Всегда сильная и даже властная женщина, которой Илья привык ее видеть, сейчас она представляла печальное зрелище. Помощь на самом деле скорее нужна была матери, чем Илье.

– Мам, ты успокоительного попроси на посту у медсестры.