Елена Сола - Солнце из черного камня

Перемежаясь матерными словами, послышались монотонные звуки ударов по чему-то плотному. Второй мужской голос, сочный и громкий, повторял одну и ту же фразу:

– Сдохни, тварь! Сдохни, тварь! Сдохни, тварь!

Илья схватился за ручку двери, но почти сразу резко отдернул руку. Сама металлическая дверь, а вместе с ней и ручка, была раскалены. На ладони остался красный след от ожога.

Медбрат снял с себя толстовку и, обмотав руку, попытался открыть дверь еще раз. Безуспешно. Дверь либо заперта на ключ, либо ее заклинило, решил он. Без посторонней помощи тут не справиться. Обожженная рука давала о себе знать, разгоняя боль по всему телу. Здоровой рукой медбрат залез в карман толстовки за телефоном. Телефона на месте не оказалось. Илья громко крикнул:

– Я вас слышу, но мне одному не справиться.

– Кто там! Помогите! – немедленно отозвался мужчина, говоривший с акцентом.

Илья сообразил, что где-то выронил или оставил телефон. Он огляделся вокруг, но безуспешно. Телефон пропал. Крики и стоны за дверью стали громче.

– Я позову на помощь! Держитесь! – крикнул Илья.

Он развернулся и побежал к лестнице, ведущей наверх. Вслед ему послышался истошный визг:

– Вернись, открой дверь немедленно! В тюрьме сгною, гад!

Выбежав на крыльцо, Илья в недоумении остановился. На улице было светло и тихо, хотя давно должно было стемнеть. Никаких признаков дождя, луж на площадке перед центральным входом в госпиталь не было. Старый, прорезанный трещинами асфальт абсолютно сухой. Высокие деревья больничного городка уходили ввысь стройными коричневыми стволами. В разросшихся ветвях, переплетенных друг с другом вверху, гулял свежий ветер. Птицы щебетали в ветвях, наполняя пространство радостными звуками.

Илья оглянулся. Старый корпус застыл в безмолвии. Ни криков о пожаре, ни огня, ни дыма. Ничего. Он подошел к полуподвальным окнам. Стекол в них почти не осталось, и внутри было темно и тихо.

Черт возьми, что происходит? Похоже, на улице раннее утро. Я что, целую ночь провел в старом корпусе? В ушах стоял назойливый свистящий гул. Илья посмотрел на ладонь. Она пошла красными пятнами и волдырями.

– Это ничего, ничего страшного, обычный поверхностный термический ожог, – вслух пробормотал он.

Ничего страшного он не видел в ожоге, потому что это единственное, что было реально. Тогда как все остальные события, произошедшие с ним, вызывали массу вопросов.

Медбрат натянул на голову капюшон толстовки, уперся взглядом в ботинки и быстрым шагом направился в сторону дома. На улице не было ни единой души. Единственное, о чем он сокрушался в этот час, это утеря телефона. Ведь если он заснул в заброшенном госпитале, то родители наверняка волнуются, а у него нет возможности позвонить и сообщить, что все в порядке.

Илья очень удивился бы, увидев, что после его ухода в полутемном коридоре подвала возникла худощавая мужская фигура в камуфляжной форме. Слабый свет фонарика медленно скользил по полу. Свет выхватил из кучи хлама серебристый прямоугольный предмет.

Мужчина наклонился и поднял с пола телефон. Тут же ловко вскрыл его. Вынул аккумулятор и сим-карту. Аккумулятор и телефон моментально исчезли в большой холщовой сумке, висевшей у мужчины на поясе. Рука, держащая сим-карту, на несколько секунд зависла под светом фонарика. Резкий взмах, и маленький картонный кусочек исчез в темноте среди хлама, разбросанного по полу подвала. Мужчина, освещая путь, осторожно двинулся дальше.

Егор поднял голову вверх и, прищурив глаза, с удовлетворением отметил, что небо чистое и дождя, скорее всего, не будет. Среднего роста, крепко сложенный парень при кажущейся громоздкости из-за плотного телосложения был довольно подвижным. Нарочито небрежно обтягивающая его рельефное тело футболка с мультяшными диснеевскими героями и надписями на английском языке, джинсы и кроссовки выдавали в нем человека, который не прочь выделиться из толпы.

Квадрат неба над двором дома за номером тридцать три по улице Радищева, где в данный момент находился Егор, ярко-голубым лоскутом распростерся над головой. Едва видимые перистые облака, размазанные по синеве, обещали солнечный день. На экране телефона рядом с электронными часами стоял значок, означающий дождь: облако с мелкими косыми штрихами.

Егор привык доверять собственным глазам, и никакие прогнозы и даже чьи-либо доводы не могли противостоять его собственным суждениям. Еще раз убедившись, что погода сухая и безветренная, а прогнозы врут, как это часто бывает, он решил вымыть стекла машины. На черном джипе, уткнувшемся передними колесами в бордюр, лежал слой пыли. Накануне пришлось немало дорог исколесить, чтобы добраться до дальних поселков. Егор достал из багажника канистру с чистой водой, стеклоочиститель, большую коричневую губку и принялся за работу.