Влада Билоус - Когда придёт Человек

Парень был ошарашен, словно ударенный обухом. Роман сделал пару шагов назад, не сводя при этом с молодого санитара своих волшебных глаз. От него будто бы фонило этим гипнозом, гудело, искривляло пространство.

– А теперь, я думаю, Роману Владимировичу надо срочно сбегать в гараж и привести в порядок машину, – последние слова Саша процедил сквозь зубы. Он гневно посмотрел на стоящее рядом нечто. И Роман, только встретившись с экспертом глазами, будто бы и сам очнулся. В тот момент (может, Жене показалось) глаза водителя потухли, вновь стали человеческими.

И Роман, все ещё поглядывая на санитара, снял с крючка куртку и вышел через дверь, откуда три минуты назад появился Женя.

– Господи, – сказал Вознесенский. – А они еще мельче на работу взять не могли? Сколько тебе, лет семнадцать от силы?

– Диветынадыцать, – ответил Женя. Он удивился своему голосу, потому что сказанное прозвучало как-то пьяно. Парень стал вспоминать, не пил ли он «для храбрости». «Но ведь не мог я напиться и не заметить этого… Или я выпил, а потом забыл. Но почему тогда язык у меня заплетается даже в мыслях. Или я просто хочу спать? Или…»

В это время Вознесенский продолжал говорить с ним и потом, поняв, что новенький не слушает, эксперт пощелкал перед глазами Жени рукой.

– Эй!

– Да…

– Посмотрим, говорю, как ты справишься. Ха-ха, – и он засмеялся. Смех его был ревущим, как мотор у бензопилы. – Юный ГСБшник… Вообще, я не люблю, когда ко мне в смену ставят кого-то левого, – пробубнил он себе под нос. – Ну-с, приступим. – Саша развел руки в стороны. – Это, как ты уже понял, ординаторская.

Большая комната. Столы, пузатый холодильник для еды, полки с книгами, шкаф для одежды и два дивана, один напротив другого, ещё была дверь во вторую секционную (ночью там никого не было), а также дверь в раздевалку и душ.

– Тут иногда можно вздремнуть, но это редкое удовольствие, – сказал Саша. – Вот твоя одежда, – он взял пластиковый прозрачный пакет с дивана и протянул новенькому. Он ещё раз оценил нового санитара взглядом, пока тот медленно расстегивал куртку. – М-да, штанины, наверное, придется подшить… Но ты справишься. Как переоденешься, кричи. Фартук и нарукавники в секционной.

Женя остался один в комнате, держа в руках черный комбинезон, такой же, как у водителя и Вознесенского.

Пока он надевал его на себя, прошло больше двадцати минут. И Женя, подойдя к зеркалу на ватных ногах, поправил молнию и застегнул пуговицы, скрывавшие её. Поверх комбинезона он надел серо-синий халат. Свою куртку Женя повесил в шкаф, рюкзак бросил возле дивана.

– Сначала, конечно, будет непривычно, может даже стремно. Ох, боже, смотрю на тебя и прямо-таки себя вижу в первые дни! – воскликнул Вознесенский, когда Женя вышел из ординаторской.

С первого взгляда Восьмёрка мало чем отличалась от тех прибольничных моргов, куда водили на практику студентов училищ, и не разнилась с бюро судмедэкспертизы, которые Женя видел по телевизору.

Светло-зеленая плитка на стенах, желтая на полу. Правда, всего один секционный стол, над которым лампа, ещё две лампы висели над местами, где столы за ненадобностью были демонтированы.

У стен стояли стеллажи с папками и книгами, шкаф с оружием, а в углу был стол с компьютером и системным блоком на нём.

На одной из стен красовалась большая эмблема судебно-медицинской экспертизы.

– Красиво? – спросил Вознесенский. Он гордо упер руки в бока. – Это я рисовал. Ну и Павел Петрович тут чуть-чуть помогал, конечно… А так я сам!

Начальник принялся за экскурсию. Он стал рассказывать, что где лежит и что куда перекладывать нельзя.

У подкосились ноги. Парень схватился за стол, пока Вознесенский не видел. Те кубики в его голове, они опять развалились, и его мысли вместе с ними.

– А я думал, в морге по ночам жутковато… Тем более у вас, – сказал Женя принужденно-весело, расчищая в голове место для ясных мыслей.

– Пф, зуб тебе даю, ты через неделю будешь идти по улице, смотреть на первого встречного и прикидывать, один или два человека понадобится, чтобы переложить его на каталку, – сказал эксперт. – До тебя тут работала Катя. Вот это человек! Мы её еле-еле отправили в декрет, – Вознесенский не сдержал нервный смешок, глядя на то, что творилось с парнем. Он отвел взгляд в сторону и, качая головой, шепотом выругал Рому.

– Теперь холодильники. – Эксперт подошел к железной двери. Она вела в широкий коридор, такой, что там могла развернуться каталка. – Первый холодильник – тела уже вскрытые, вымытые и готовые. Их отсюда увозят похоронные агенты до крематория: в основном эти трупы – «подопечные» дневной смены, мы больше специализируемся по вызовам. Иногда ритуалка приезжает рано утром, тогда твоя задача – выдать тело. Сюда идут те тела, которые ты зашьешь за смену, – Женя мельком увидел полки, как тюремные нары, на которых лежали две желто-серые мертвые куклы. – Теперь вашему неискушенному взору, молодой человек, представляется второй, наш с тобой холодильник, – И он открыл дверь. Женя отшатнулся. Разодранные в ошметки тел, где-то недоставало ног и рук, животы были вспороты. – Дальше – третий холодильник, смысла показывать нет, он сейчас пуст. Туда привозятся тела, начавшие гнить. Ну, как ты понимаешь, их находят… Ну там, в лесу, на помойке.