Дмитрий Янковский - Штурм бездны - Океан. Цикл «Охотник»

В отличие от него мне и без раздумий было понятно, что нас надо брать живьем. Да, ключ от шлюза мог быть у кого-то из нас в кармане, но, в то же время ключом мог быть код, или отпечатки пальцев, или еще что-нибудь посложнее. Такое не вынешь из кармана у трупа.

Скорее всего, капитан Асланбек еще не дал соответствующую команду, но я уже точно знал – огня на поражение поначалу не будет. Будет потом, когда мы с Чернухой перекосим больше половины команды. Вот, тогда нас начнут убивать. Но не раньше. Хотя нет, это меня начнут убивать. Чернуху в любом случае попытаются взять живой. По понятным причинам.

Загадкой для меня оставалось лишь одно – почему Вершинский не дал нам более четких инструкций, почему не сказал правду, что доверил батиплан махровым контрабандистам? Мы бы поняли. Мы за два года привыкли к завесе секретности вокруг много, чем были заняты. Мы привыкли к бзикам Вершинского, которые были на грани маниакальности, а то и за гранью. С другой стороны, если бы он нас накрутил изначально, мы бы сразу корабль попытались взять штурмом, а так, в принципе, оставался шанс на мирное решение всех вопросов. Маленький, такой, шансик.

Больше всего я волновался за пилота. В текущей ситуации он превратился в пешку на доске. Если начнется перестрелка, его убьют первым, наверняка для этого уже снайпер сидит на позиции. Убьют, чтобы захватить гравилет, чтобы отрезать нам путь к отступлению, чтобы не дать нам огневого превосходства в воздухе. Много причин.

Именно мысль о пилоте заставила меня перейти от раздумий к действию. Я щелкнул пальцем свободной руки по наушнику гарнитуры и произнес:

– Ты под прицелом, срочно взлетай!

Пилот, словно ждал команды, а может и ждал, опытный, он рванул рычаг вертикальной тяги антиграва, сферы Шерстюка сместились, и машина свечой взмыла в небо. С решетчатой мачты основной надстройки грохнул винтовочный выстрел, но пуля попала а посадочную площадку, когда гравилета там уже не было. Он, подобно ракете, с не хилым ускорением умчался ввысь и превратился в едва заметную точку, по которой не попасть из стрелкового оружия. Я невольно поморщился, прикинув, какие перегрузки испытал при таком старте пилот, но мне было не до глубокой эмпатии.

В общем, получалось, что я сделал первый ход и выиграл, противник ответил выстрелом и промахнулся. При этом мы с Чернухой получили не слабый козырь в виде хорошо вооруженного гравилета в воздухе, с двумя ракетными установками и пулеметом. Если понадобится, он даст нам внушительную огневую поддержку.

Дальше некоторое время вместо ума работали наши рефлексы, вбитые Вершинским на тренировках. Секунды не прошло после винтовочного выстрела, а мы с Чернухой уже перекатились в укрытие, спрятавшись за стальным кнехтом, который пуля точно не прошибет. За это время стрелок при всем желании не успел бы перевести на нас прицел. Локти я, правда, сбил о палубу, Чернуха, возможно, тоже, но в бою это не в счет.

Морячки на палубе выхватили пистолеты и вскинули винтовки. Плохо, что я не знал, как поступить дальше.

С одной стороны у нас была достаточно выигрышная позиция. Бойцы на палубе вооружены преимущественно пистолетами, а это так себе оружие против гарпунного карабина, снайперу с мачты нас не достать за кнехтом, а если кто попытается броситься в атаку, я отвечу из гарпунного карабина. Одно дело, когда пуля прошивает человека и тот падает, едва вскрикнув, совсем другое, когда гарпун влетает в грудь на такой скорости, что тело, без преувеличения, разрывает надвое, раскидывая во все стороны фонтаны крови и фрагменты плоти. Одному так прилетит, другие сильно задумаются, хотят ли они того же, или лучше не надо. В общем, попадание из легкого гарпунного карабина в живую цель обладало не только мощным останавливающим действием, но и внушительным деморализующим эффектом.

С другой стороны, использовать имеющиеся у нас преимущества для немедленного подавления противника я не хотел. И не потому, что боялся проигрыша. Нет. Я мог выкосить половину моряков на палубе за пару секунд, а еще через секунду остатки контрабандистов накроет пулеметным огнем пилот гравилета, а затем уничтожит капитанский мостик кумулятивной ракетой. Это просто и почти без риска в создавшейся ситуации. Но развивать ее в таком направлении я не хотел, потому что у нас все еще был шанс решить ситуацию вообще без жертв. Маленький, такой, шансик. И пока можно, я не хотел его упускать.

Тут выступила Чернуха. Красиво выступила, на уровне. Она щелкнула пальцем по наушнику гарнитуры и произнесла в эфир по-английски: