Владимир Козлов - Горькое молоко – 1. Золотой брегет. Тюремный шлейф

– Мы братья и подельники, здесь пять месяцев, – ответил всё тот же парень в очках.

– Нормально живёте, косяков никаких не имеете?

– Мы поняли, о чём ты спрашиваешь. Если бы у нас была плохая характеристика, Кавказ бы нас не к тебе послал, а в другое место.

– Резонно, – заметил Иван.

– Живём тихо, никуда не лезем и за падло, никому не делали, – сказал второй парень.

– Вы, в каком отряде?

– В шестом?

– Сейчас я зайду к себе на минуту, вы меня у барака подождите, и я схожу к вам, – пообещал Иван.

Он забежал в секцию, снял валенки и обул хромовые сапоги. Кавказ доверил ему провести разбор, с наглыми ребятами.

От его первого, правильного и справедливого решения может зависеть дальнейший авторитет Ивана. Это он понимал. Но, что за люди, которые кинули братьев он не знал.

«В любом случае они неправы, если за парнями ничего не числится, – думал он. – Нужно на всякий случай сходить к Мотылю, узнать у них про наглых пассажиров».

Мотыль до сих пор сидел за шахматами:

– Ого, ты уже в сапогах, – хороши кони! – похвалил он сапоги. – Тебя молодёжь нашла? – спросил он, – я их к сапожнику навстречу тебе отправил.

– Да, я их встретил, – ответил Иван. – Я к тебе сейчас за справкой пришёл. Ты с шестого отряда не знаешь тех быков, что с братьями не по понятиям обошлись? Что они из себя представляют?

– Кустарь и Монтёр – это мелкие ЗАХЕРНИКИ, с чужих столов кости обгладывают, в основном крутят необстрелянных зеков из крестьян, – объяснил Мотыль.

– Что это за масть такая?

– То же что и шулер? Они уже как – то за свои фокусы получали по горбу. Если по ним возник вопрос, то я тебе скажу прямо. Ничего они не представляют! А ещё я тебе скажу, что Монтёр работает в прачечной, – это не мыслимое занятие для нормальных каторжан, и он не имеет никакого права пасть открывать на честных и не запачканных арестантов.

Ивана вышел из секции и с братьями пошёл в шестой отряд. Он находился напротив футбольного поля и делился поперечной стенкой с пятым отрядом. Это был самый длинный барак, отличавшийся от других не только размерами. На крыше этого здания как грибы в лесу, были напичканы печные трубы, из которых валил дым.

– Вы постойте здесь, – остановил на крыльце братьев Иван, – а я их дёрну сейчас сюда.

Он прошёл в секцию, где обратил на себе пристальное внимание присутствующих. Внимательно посмотрев по кроватям, он увидал знакомого по этапу парня по кличке Лёха Шишак. Он сидел и пил из большой кружки чай вприкуску с сухарями:

– Беда, садись чайку выпей с тюремной цивилизацией, – кивнул он на пакет с сухарями.

– Некогда мне сейчас Лёха, – отказался от угощения Беда, – ты мне лучше покажи Кустаря и Монтёра?

– Они в курилке сало жарят, хочешь, позову?

– Да, давай и быстрей скажи, чтобы вышли на крыльцо. Я там их буду ждать.

Лёха Шишак, зашёл в курилку, Монтёр переворачивал скворчащее на сковороде сало, а Кустарь резал лук:

– Вас обоих Беда зовёт на крыльцо, – сказал Шишак.

– Это кто ещё такой? – спросил Монтёр.

– Выйдите, познакомитесь, – сказал Лёха.

– Да пошёл он подальше, если ему надо пускай сам идёт сюда, – смело высказался Кустарь, – мы заняты важным делом.

– Хорошо я ему так и передам, но смотрите, чтобы он вас этим салом не накормил по принудиловке.

– Вали, вали отсюда, – огрызнулись они оба.

Лёха слово в слово повторил Ивану адресованные ему слова

– Пошли, – позвал он братьев с собой, расстёгивая на ходу бушлат, – я же их в лицо не знаю. Отоварю да не тех.

Они прошли всю секцию, и зашли в курилку, Лёха Шишак следовал за ними.

Увидав на груди у Беды символический шарф, Кустарь и Монтёр оба опешили. И не успев и слова сказать, как один оказался под лавкой, а второй у вешалок. Двумя ударами Иван уложил обоих.

– Слушайте меня гешефтмахеры косопузые, если ещё раз услышу, будете байду гнать, опущу, как последних сук. Ясно? А, сейчас верните ребятам валенки и рваную купюру. Даю вам час на это мероприятие. Если братья ко мне через час придут с отрицательным ответом, то мне придётся навестить вас ещё раз.

Кустарь и Монтёр не могли осмыслить, что с ними произошло несколько мгновений назад. Они потеряли дар речи и только утвердительно мотали головой. Монтёр встал с пола и, держась за ушибленную голову, зашёл в сушилку, которая находилась в курилке, и вынес оттуда новые валенки. Он возвратил их брату в очках.

– Извини, недоразумение вышло. Это Кустарь на картах закуконился, выручать его надо было, а вас мы не знали ну и на дугу сами сели. Рваную, сейчас перехватим у земляков, вернём.