Глеб Давыдов - Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

«Кровь, – тут же, подумал человек. – Видимо, мне дали чью-то выброшенную одежду, взамен моей. Вот только зачем? Неужели, мои обноски и впрямь кого-то заинтересовали?»

Стоя посреди поляны, пребывая в растерянности, он ровным счетом не знал, что происходит и что ему делать. Единственное, что было ему понятно, так это то, что он совершенно не знает, куда ему идти.

Человек, дабы унять волнение и подступающую панику, глубоко вздохнул и решил осмотреться, стараясь отвлечься от тревожных мыслей. Вдруг, он неожиданно заметил примятую, среди почти нетронутой травы тропинку, что вела куда-то за поляну.

«Точно! – почти вслух радостно подумал он. – Я просто буду идти по следам того, кто меня сюда притащил, а там может, и к людям выйду. По крайне мере, это лучше, чем оставаться в лесу». И теперь, уже ободрённый своими мыслями, человек уверенно зашагал по тропинке.

Вскоре тропинка перешла в отдельные следы. Человек непоколебимо брёл на протяжении нескольких десятков минут. Светило уже стало постепенно выходить из-за деревьев, а он всё продолжал идти, не желая останавливаться, дабы передохнуть. Наконец, порядком уставший и почти потерявший надежду, человек вышел к дороге, что была небрежно уложена камнями. На ней, уже не было чьих-то чётких следов, зато отчётливо виднелась колея, от какой-то повозки или прицепа.

«Идя по дороге, рано или поздно, я попаду туда, куда она ведёт», – выдал он довольно очевидную, но нуждающуюся в произнесении, дабы успокоить себя, мысль.

Человек продолжал свой путь, теперь уже идя вдоль дороги. Кто знает, хорошо это или плохо, но по пути никто ему не повстречался. Наконец, когда светило уже вовсю показалось из-за крон деревьев, лес, сквозь который брёл уже порядком уставший путник, неожиданно закончился. Дальше стали простираться поля и равнины. Но главное, что среди них вдалеке виднелись высокие серые стены какого-то города. Это так обрадовало человека, что тот, позабыв о собственной усталости, почти побежал в сторону, словно манящих к себе, высоких шпилей и строгих оборонительных стен. Он всё бежал и бежал, пока заросшая равнина не сменилась на засеянные поля. Вскоре человеку стало не хватать воздуха, грудь будто сводила судорога, а ноги подкашивались, но человек продолжал бежать вперёд. Где-то, в глубине сознания, он воспринимал стены города, как некую Миссию, что поможет ему. Как место, где он сможет, наконец, отдохнуть, где он будет чувствовать себя защищённым и, наконец, как место, где он найдёт ответы на свои вопросы.

Вдруг, человек увидел вдалеке многочисленные стоящие в поле фигуры. Они были далеко, но явно заметили его. Не отрывая взгляда от них, человек оступился и упал, прочертив лицом пару сантиметров вспаханной земли. И тут он понял, что уже не в силах подняться, что его вновь окутывает неясный туман. Пытаясь бороться с ним, человек сжал зубы и, всё же попытался встать, но в ответ, в глазах лишь резко потемнело. Он обессилено и недоуменно охнул, и вновь погрузился в пучину без сознания.

В глаза неподвижно лежащего человека, били яркие лучи высоко стоящего светила, в ответ им, он лишь неприязненно поморщился. Вокруг пахло сухой и местами прелой травой. В какой-то момент, в его бок что-то кольнуло и заставило, наконец, открыть глаза. Сначала, он не мог понять, где находится. Глаза, ещё не привыкшие к свету, отказывались выхватывать из нагромождения бликов явные фигуры и очертания. Но вот, отблески, будто намерено, беснующиеся во всё ещё ничего не понимающем взоре, отступили и, человек смог оглядеться. Каково же было его удивление, когда он обнаружил себя не в кажущемся бескрайнем поле, а в довольно тесной, небольшой комнате. Окно, сквозь которое всё также били яркие лучи, представляло собой простой ровно вырубленный проём в стене, в котором не было ни стекла, ни даже намёка на ставни. Мебель в комнате отсутствовала, если не считать одинокий грубо сколоченный табурет, стоящий в углу и некое подобие кровати, набитое соломой, на которой и сидел человек. Он, было, попытался приподняться с кровати, но тело, к удивлению человека, почти отказывалось его слушаться. Все мышцы, будто разом были напряжены и поддавались с трудом. Приложив немалые усилия, человек всё же смог приподняться на локти, но рука предательски подломилась и, он рухнул с края кровати, ударившись лицом о дощатый пол, бессильно распластавшись на нём, одновременно ощутив сильную боль. Из его носа потекла тоненькая струйка крови. Из уст человека прозвучало неясное мычание, отдаленно напоминающее брань. Он вдруг понял, что теперь уже не может двигаться. Взревев от отчаяния и чуть не прикусив себе язык, человек всё же предпринял попытку снова приподняться. Но он смог, лишь слегка привстать, а затем завалился на бок.