Эйрик Годвирдсон - Нью-Мексико, год 1887

– А какой, серебряной, что ли? – огрызнулся Джойс, с которого разом смело весь хмель. В голове медленно прояснялось – его только что чуть не сожрала тварь из индейских сказок. Тех, над которыми он потешался всю неделю.

– Заговоренной, дубина. Желательно – шаманом из навахо. Но я тоже справляюсь, знаешь ли.

– Справляешься? С оборотнями? С этими, как его, шкуродерами?! Теми, кто пожирает людей и натягивает их кожу… Да ты рехнулся, Дэф.

– Как видишь – на твое счастье, нет. Я не знал, сработает, или не очень – но сработало. И вот тебе, да и мне заодно, отгадка, куда деваются люди в землях Рыжей Совы.

– Так, погоди, погоди…

– Джойс, придурок. Если бы ты слушал сплетни внимательнее, ты бы знал, что Том Кук пропал без вести три сезона назад. И теперь мы знаем, что тому причина. Я же в них тоже не верил, если честно. В шкуродеров. Но подготовился все равно, на счастье.

– И что теперь? – глупо спросил Джойс, чувствуя, что его начинает колотить безобразная дрожь, а к горлу подкатывает.

– Придумаем что-нибудь. В конце концов, Ника мы еще не нашли. Ну и с тварями этими, шкуродерами, тоже нужно что-то делать. Я думаю, у нас нет выбора – только загнать их туда, откуда они лезут.

– Мы не справимся, – тоскливо протянул Джойс, глядя на лопнувшую по швам шкуру-обличье и то, что под ним – темное, мерзкое. Луна снова скрылась, многого он не разглядел.

– У нас нет выбора. Справимся.

Красно-рыжие отсветы огня и жирные угольные мазки теней превращали лица в маски выходцев из преисподней – Джойс не видел себя со стороны, но с лихвой мог наблюдать этот дивный эффект на своем спутнике. Острые, резкие блики, непроглядные пятна черноты, красное, рыжее, взблеск глаз. Любое движение мимики превращается с ними или в оскал ярости, или полную пекельной злобы гримасу. Даже под этим танцем огненных отсветов все равно было видно – О’Нил выглядит чертовски усталым. Непривычное зрелище, м-да.

Здоровенный зловонный костер чадил и плевался густым едким дымом: неведомую тварь решили сжечь. Что еще оставалось делать – просто зарыть? Да как же! А если выкопается снова?

– Не должна, – с сомнением покрутив «Прайс» в руках, пересчитав зачем-то заряды и сунув его в кобуру, отозвался Дэф, но все же покачал головой: – Лучше спалить ко всем чертям.

– Ну и как мы это потащим? – Джойс и не думал спорить. Подошел ближе, опасливо ткнул носком сапога в то место, где у человека было бы плечо. С удивлением отметил – а ведь поросшая темной жестковатой щетиной тварь под сползающим с нее мешком из человеческой плоти тоже чем-то напоминала человека. Отдаленно – у «шкуродера» были костлявые и длинные конечности, излишне узкая грудь, лицо… Джойс сперва малодушно отвел взгляд, но усилием воли заставил себя взглянуть. Лицо вроде как у иссохшего мертвеца, только челюсть почти собачья или даже койотовая. И когти на пальцах – такими бы лже-Том и без ножа прекрасно выпотрошил кого угодно.

– Ну и когти, – поежился Джойс. – Как я их не заметил-то?

– Никто не заметил. Они отводят глаза. Всем, всегда. Давай, помогай, что ли.

– Мерзость, – протянул Джойс, но упираться не стал, да и делов-то было немного: замотать в мешковину, поднять, погрузить…

Тварь вывезли на телеге – Дэф нырнул куда-то в чужой двор и привел вялую кобыленку, запряженную в самую простецкую деревенскую повозку – капусту да хлеб возить только. Вывезли за город, насобирали веток и сухой травы, выплеснули галлон керосину, прихваченного там же, где и лошадь. Подпалили, долго откашливались от едкого дыма. Потом Джойса все-таки вывернуло – не столько от густой склепной вони, сколько от осознания: а ведь каких-то полчаса назад он мог превратиться в такой же мешок кожи и тонкой прослойки мяса, как то, что осталось от бедолаги Кука.

– Как, собственно говоря, ты меня нашел-то? – Джойс задал наконец вопрос, который занимал его ничуть не меньше основного – что же за чертовщина такая творится.

– Довольно просто: вернулся в кабак, не застал тебя. Ну, Сэм говорит, что ты с забулдыгой каким-то ушел. Удивился еще – забулдыга-де назвался тебе Томом Куком. Что Том пропал – я тебе уже говорил. Разумеется, узнать в этом типе Тома было сложно, и потому Сэм решил, что забулдыга просто жулик, а потому пожал плечами и хмыкнул – этот Джойс вроде не похож на того, кого легко ограбить, за себя постоит, небось. А, каково?

– Ну, в общем-то так и есть, – хмыкнул и Джойс.

– А я вот не могу толком объяснить, что мне тут же не понравилось, но чувство такое мерзкое накатило, знаешь, как когда ты не видишь врага, но точно знаешь: тебя держат на мушке. Стоишь, крутишь головой и чуешь, как смерть щекочет загривок?