Сергей Острог: Новогодняя рапсодия. Спин_офф

© Сергей Острог, 2022

ISBN 978-5-0055-9159-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Минувшая осень выдалась бесконечной. Раз в несколько лет со мной случается подобное: дни тянутся-тянутся, всякий момент наполнен событиями и смыслом. Кажется, жизнь нескончаема – можно болтаться во времени и пространстве, никуда не спешить и замечать, что рядом с нашим копошением существует другая не менее реальная жизнь. Поучаствовать в ней – большая удача. А рассказывать об этом опыте противостояния префронтальной коры головного мозга и его лимбической системы, все равно что заниматься контрабандой.

А еще подобное состояние – отличная пора для поэзии. Я погрузился в творчество Рильке, а когда вынырнул, то обнаружил себя в прихожей перед зеркалом – в зимней куртке и шапке – с нумерованным списком дел в руках. Напротив цифры «1» этого списка аккуратным почерком жены было написано: «Купить елку!!!».

Целых три восклицательных знака, выделенных жирным. Получается, за елкой меня посылают уже третий раз. Три раза – это предел для взрослого мужчины, так говорит моя жена.

Первый признак взрослости, это когда ты в шапке. Но не потому что мама или жена сказала, а из-за погоды и по собственной инициативе. Второй – когда тебе все равно, знают ли (слышат ли) окружающие, что у тебя в плейлисте, и тебе, в свою очередь, наплевать, что там происходит в наушниках соседа. Ты понимаешь, что этот мир не спасти, и если кто-то слушает Крида, Дзидзьо или Киркорова, то это не страшная беда, не катастрофа, а чье-то постороннее персональное несчастье.

Окончательное взросление наступает, когда стоимость продуктов к праздничному столу превышает цену алкоголя. Ты выходишь из маркета не налегке, как когда-то, а нагруженным осликом. Еще и толкаешь тележку впереди себя: колбасы-молбасы, селедка, зеленый горошек… А потом ты живешь-живешь, живешь-живешь и однажды обнаруживаешь, что не нужно ехать в магазин: у тебя есть и выпить, и закусить и каждый новый день – праздник. Это, вероятно, зрелость. Конечно, желаю всем до нее дожить – дожить, но не забывать о тех крупицах детства, что остаются в нас до последнего вздоха.

В детстве мы открыты, границ нет – мир в нас, мы в мире. Однако в какой-то момент человек становится несмешиваемый, затвердевает до хрупкости и рассыпается в городскую пыль задолго до своего последнего путешествия на цвинтар.

Почему-то мы часто загоняем врожденное умение замечать чудеса в области тьмы своего сознания. Почему? Это вопрос, на который никогда не поздно ответить. Даже если ради ответа приходится возвращаться с полпути. Ведь кто замечает чудеса, того удивляют и рядовые вещи. Разве не чудо, когда первый снег воспринимается как большие перемены к лучшему? Даже если тебе сорок, и ты в полной жопе – в хорошем смысле: тебе тепло и уютно и нет никаких оснований ждать иного.

31 декабря. Я вышел из дома и зажмурился: «Мороз и солнце – день чудесный…». Пока глаза привыкали к свету, какой бывает только ясным солнечным утром после ночного снегопада, я достал наушники и тут же обнаружил, что у одного наушника нет пипки. Вот этой приятной на ощупь силиконовой, наверное, штуки, которая вставляется в ухо.

Мало кто знает, как она называется, но если спросить у продавца, есть ли у вас пипки для наушников, он сразу поймет, о чем идет речь. И Гугл поймет. Забейте в поиск «пипка для наушников». В этом прелесть русского языка.

Однако вряд ли слово пипка значится в накладных и спецификациях. Вряд ли инженеры, проектирующие эту деталь, говорят:

– Шеф, я создал пипку.

– А насколько твоя пипка хороша?

– Все в порядке, шеф, пипка максимально эргономична.

– Ладно, запускайте в производство.

Не терзайте Гугл. Пипка для наушников, это – амбушюр. Французское слово. Звучит красиво, изыскано, куртуазно, а для нашего уха так и вовсе эротично. В этом прелесть языка французского. Не зря пипку хочется потрогать и помять. Но дословный перевод совершенно разворачивает ход мысли. Амбушюр: рот, устье, впадина, отверстие… Фу, как грубо! Или вот вариант перевода – рупор. Пошлятина! То есть вообще не пипка. Совсем мять не хочется.

Итак, один мой наушник оказался без амбушюра. А вчера амбушюр был! До момента, когда я вынул наушники из ушей перед входом в подъезд, амбушюр был на месте – это точно. Я не настолько доверяю миру, чтобы входить в темный подъезд в наушниках. Эта привычка у меня с детства. Я только относительно недавно перестал прикрывать голову, когда открываю подъездную дверь. Но оглядываться перед входом в квартиру, например, я еще не отучился. И когда мне звонят с незнакомого номера, я тоже напрягаюсь. Вообще, стараюсь не поднимать, но если любопытство побеждает, то отвечаю надтреснутым голосом – немного с хрипотцой.