robst - Не спеши уходить навсегда (No hurry at all)

Теперь Гермиона начала понимать, откуда у него такие навыки.

— И сколько ты там пробыл?

— Сложно сказать. Там ведь не менялись ни день и ночь, ни времена года... Думаю — несколько лет. Мы находились в огромном зале, который напомнил мне Выручай-комнату: что ни пожелаешь — он изменится. И я с удовольствием занимался тем, чего лишился в детстве. Даже в квиддич поиграл с папой и Сириусом. Кстати, мама летает на метле не лучше тебя.

Гермиона ещё никогда не видела любимого таким раскованным и уверенным в себе.

— Я так понимаю, без учёбы тоже не обошлось?

Гарри опять улыбнулся, и у неё в животе запорхали бабочки.

— Нам ведь не надо было тратить время ни на еду, ни на сон. Так что учился я много. Тем более, что без куска Волдеморта в голове я стал гораздо сильнее. Да и сосредоточиться теперь было проще. Чтобы выжить, чёртова пиявка питалась моей магией. Плюс рядом со мной три очень умных волшебника. Даже мёртвым Гарри Поттер умудрился выделиться.

Он хихикнул, заработав удивлённый взгляд девушки.

— Я только что услышал, как моя мама сказала, что для неё я всегда особенный.

Эмма сразу же забеспокоилась: разговаривать с мёртвыми — не очень хороший знак, даже если ты сам ещё недавно был «мёртвым». Надо кое-что уточнить.

— Ты слышишь голос своей матери?

Улыбка Гарри даже не дрогнула.

— Пока я не побывал на другой стороне, единственное воспоминание о моей маме — она умоляет Волдеморта убить её вместо меня. Зато теперь у меня масса замечательных воспоминаний на всю оставшуюся жизнь. Миссис Грейнджер, можно вопрос? У вашей мамы была любимая поговорка? Которую она повторяла постоянно?

Эмма ненадолго задумалась, а потом тоже улыбнулась.

— Она часто мне говорила: «У кого нет принципов, поддастся любому соблазну».

Собеседник кивнул.

— И когда вы вспоминаете эту поговорку, чей голос слышите?

Судя по ещё более широкой улыбке, Эмма сообразила.

— Моей мамы!

Гарри снова кивнул.

— Я точно знаю, что мои мама, папа и крёстный за мной наблюдают. И иногда догадываюсь, что они скажут в тот или иной момент. Я пытаюсь пореже говорить с ними вслух, но нисколько не стыжусь.

В знак понимания Гермиона сжала его руку и задала свой вопрос:

— Чулан?

— Давай как-нибудь потом. Тем более, всё осталось позади. Думаю, тебе гораздо интереснее, что я расскажу дальше. В общем, понятия не имею, как это получилось, но «там» быстро стало известно, что рано или поздно я вернусь в мир живых. Начали появляться разные люди, и все предлагали помощь. Например, проклятье, которым я ударил Волдеморта, создал Годрик Гриффиндор. А я его немного изменил, и теперь оно оставляет на лбу шрам в виде молнии.

Глаза у Гермионы стали размером с галлеон.

— Ты познакомился с Годриком Гриффиндором?

— Да. И он очень недоволен, что сотворил с его школой один бородатый старик. Кстати, Годрик тоже считает, что людям следует давать второй шанс, но только один. Он назвал это заклинание проклятьем приговора. Можно сказать, магия всегда «знает», почему его бросили. И если человек виновен, появится шрам. А вот если он действительно исправится и раскается, шрам исчезнет сам собой. В противном случае будет «сопротивляться» любым попыткам лечения и никогда не закроется. Человек так и будет жить с этой отметиной. И скоро поймёт, что просто сказать «извините» — недостаточно. Но люди привыкли впустую бросаться словами.

— Ты ведь не ждёшь, что Волдеморт раскается?

— Нет, не жду. Но я пообещал дать ему шанс, а тебе ли не знать, что я всегда держу свои обещания? С этим шрамом ничего не сумела поделать даже Хельга Хаффлпафф, а она была просто удивительным целителем!

Гарри понимал, что «прыгает» с места на место, но по-другому не выйдет. И отчаянно хотел рассказать Гермионе о самом главном. Это пока ты часами обсуждаешь и совершенствуешь планы с родителями и крёстным — всё просто, а как дойдёт до дела…

— Встреча с Хельгой кардинально изменила мою жизнь. Именно она обнаружила, что без куска Волдеморта в голове я прирождённый целитель. И взяла на себя миссию обучить всему, что знает.

Настал момент истины, и Гарри повернулся к любимой.

— Итак, я оказался на распутье — меч воина или посох целителя? Настала пора выбирать. И у меня в голове постоянно крутилась фраза, которую ты произнесла в наш последний день в Хогвартсе. Вскоре мне пришлось признать, что ты права. Конечно, если Гермиона Грейнджер права — это никакое не потрясение, а вот мой синдром спасения людей — совсем другое дело.