robst - Не спеши уходить навсегда (No hurry at all)

— Прошло уже почти двадцать лет. И неужели ты не заметил, что у нас в саду полно цветов? И всё лето букеты чуть ли не в каждой комнате?

Воспользовавшись этой перепалкой и молясь, чтобы мама оказалась права, Гермиона быстро прочитала записку. Честно говоря, девушка была разочарована — нового она почти ничего не узнала. Немного утешала подпись («С любовью, Гарри»), и всё-таки…

Любуясь цветами, Гермиона буквально краем глаза уловила что-то странное. Похоже, в одном из довольно бессмысленных предложений некоторые слова выделены. Это было почти незаметно — только если смотреть под определённым углом.

А ведь она чуть не пропустила. Итак, что у нас здесь? ОТКРЫТЬ… КАК … КАРТУ… БЛИЗНЕЦОВ.

Да ещё и Сириус в этом предложении есть. Неужели Гарри зашифровал письмо, чтобы его не прочёл посторонний? От такого предположения (в сочетании с объяснением мамы про язык цветов) у девушки закружилась голова.

— Что там, милая? — поинтересовалась Эмма.

— Так мы едем в отпуск на следующей неделе? — одновременно спросил Дэн, мудро убрав ноги подальше от жены. Правда, быстренько сообразил, что позже за это заплатит.

А его дочь отчаянно хотела «сбежать», чтобы прочитать настоящее письмо. И потом: Луна же сказала, что Гарри найдёт её где угодно. Что ж, пора немного уступить.

— Он пишет, что у него всё в порядке, и скоро он с нами свяжется. Папа, во Францию на будущей неделе — с удовольствием. Мама, можно вазу? Хочу поставить букет у себя в комнате.

Совершив «стратегическое отступление», Гермиона аккуратно положила букет на туалетный столик, а потом прикоснулась к записке волшебной палочкой.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

Буквы начали меняться местами, и получилось совершенно иное послание.

Моя дорогая Гермиона.

Я знал, что ты справишься. Но даже с такой защитой не могу тебе объяснить, чем сейчас занимаюсь. Однако позже обязательно расскажу. Кстати, я ещё кое-что хотел оставить на потом, но недавно понял, что по отношению к тебе это несправедливо. Знаешь, когда тебя ранили в Министерстве, моё сердце остановилось. Одна только мысль, что ты исчезнешь из моей жизни, повергла меня в ужас. Вот тут-то я наконец и понял, какие глубокие чувства к тебе испытываю. Жаль только, что для этого понадобилось, чтобы тебя серьёзно ранили.

Это теперь я понимаю, что ты для меня значишь гораздо больше, чем лучший друг. Конечно же, следующий шаг — спросить, окажешь ли ты мне честь и станешь моей девушкой, и вот здесь помогут цветы. Если твой ответ «да», поставь их на подоконник в своей спальне, и сделаешь меня самым счастливым парнем в стране. Если же твой ответ «нет», пожалуйста, не выбрасывай букет — он ни в чём не виноват. И надеюсь, в таком случае мы всё равно останемся лучшими друзьями.

Я прекрасно понимаю, что добавил к нашей будущей беседе ещё одну важную тему. И вне зависимости от твоего ответа обещаю рассказать всё. А как только ты услышишь всю историю плюс что я запланировал и на что надеюсь, обещаю задать «тот самый» вопрос уже лично.

Со всей любовью и в надежде увидеть цветы в твоём окне,

Гарри.

Когда Эмма принесла вазу, её поджидало весьма неожиданное зрелище — дочь подпрыгивала на кровати и скандировала «Да! Да! Да!»

— Как я понимаю, там гораздо больше, чем ты думала вначале?

Гермиона выхватила у мамы вазу, а взамен отдала письмо.

— Гарри спрятал пароль. Я его применила и получила настоящее послание. И собираюсь немедленно ответить.

Прочитав записку и увидев, как дочь аккуратно устраивает цветы на подоконнике, Эмма улыбнулась. Её маленькая девочка выросла и, что гораздо важнее, сейчас очень, очень счастлива.

* * *

А вот в Хогвартсе со счастьем было не ахти. Особенно когда Альбус снова обнаружил своего профессора зельеварения в больничном крыле, причём в ужасном состоянии. И пусть студенты разъехались на каникулы, похоже, и лето предстоит трудное.

— Северус, как ты?

— Пока жив. А вот трём Пожирателям вчера вечером повезло гораздо меньше. До сих пор непонятно, что Поттер сотворил с Тёмным лордом, но эта штука упорно сопротивляется любым попыткам её исцелить. А уж когда он прочитал на первой странице «Пророка», что Поттер исцелил Лонгботтомов… Он пришёл в такую ярость! Ничего подобного я не видел. Надеюсь, больше и не увижу.

Мадам Помфри пришлось лично напоить его зельем, которое убирало последствия Круцио, — у Северуса так тряслись руки, что сам он был просто не в состоянии.