Елизавета Полтавцева - Роковой изъян. Том первый

Ричард Хэмсфорт докурил. Прислушался. На дороге было тихо. Но когда он зашагал к экипажу, обнаружил, что кучера нигде не было. Лорд обернулся по сторонам, нащупывая оружие в кармане сюртука. Его образ жизни не позволял разъезжать безоружным. Мужчина несколько раз обошёл карету и даже заглянул внутрь, но безрезультатно. Его великолепное предчувствие чего-то опасного вновь напомнило о себе. «Чертовщина какая-то! – нахмурился Ричард, оглядывая в потёмках. – Не отошёл же он по нужде без предупреждения!». Луна спряталась за тучами, совсем ограничивая обзор, а затем за деревьями послышался крик…

Хэмсфорт прислушался, надеясь, что спьяну ему послышалось. Однако в следующем крике чётко слышался зов о помощи. Ричард крепко сжал револьвер и кинулся вглубь леса. Крик определённо принадлежал Астер, теперь он был в этом уверен. Мужчина ловко перепрыгивал через коряги, торчавшие из земли, пока не оказался на поляне. Луна осветила на мгновенье его, девушку, ещё кого-то и спряталась вновь. Поэтому Ричард впопыхах споткнулся обо что-то и повалился на холодную траву. Он едва приподнялся и тут же вскочил на колени, вздрагивая от ужаса. На него в упор смотрели остекленевшие глаза. Это был граф Кингстон. Он лежал в метре от него, а над телом рыдала Астер. Луна снова вышла из-за облаков, и Ричард заметил кровь на её руках и костюме, а позже обернулся и увидел, что споткнулся о тело графа Харди, лежавшего лицом вниз.

Лорд взглянул на свой костюм: теперь и он был испачкан кровью и землёй. Даже в темноте можно было узреть, в каком состоянии были тела убитых. Трава, одежда – всё было в крови. Снова Ричарду померещился странный силуэт. Он пытался вытереть руки, но только размазывал кровь по сюртуку. Хэмсфорт словно находился в странном сне, и выпитый алкоголь не был тому виной. Он хотел что-то сказать, что-то сделать, но слова застряли в горле. Они действительно были мертвы. Оба. Он в этом убедился, не услышал ни пульса, ни сердечного ритма.

Потом он кинулся к девочке, которая дрожала и заливалась рыданиями. Ричард крепко схватил её за плечи и тут вздрогнул от страха: кусты у дороги зашуршали! «Убийцы могут быть всё ещё здесь», – наконец пришла к нему первая рациональная мысль. Он попытался поднять юную леди с земли, но она ещё больше закричала.

– Что, что такое? – едва справляясь с речью, прошептал он и поднял взгляд.

Во тьме показался силуэт. На них смотрели нечеловечьи золотистые глаза. Это единственное, что запомнилось. У страха глаза велики, поэтому объявившееся создание казалось кошмарным. С его корявых тонких рук стекала кровь и капала на землю. Хэмсфорт попятился назад, оттаскивая Астер. Она вскрикнула, вставая с колен, попятилась и вновь потеряла равновесие, наваливаясь на Ричарда, но не переставала кричать. Она была не в силах оторвать взгляд от чудища и кричала, кричала, оглушая лорда, с ужасом кричала, пока крик не перешёл в хрипоту, и началось удушье. Монстр скрылся за деревьями, и Ричард пришёл в себя, чувствуя, что наконец способен как следует вдохнуть. Его дурное предчувствие опасности исчезло.

«Сын герцога» звучало куда более весомо, чем просто «маркиз». Да ещё и какого герцога – богатого лорда, хозяина Мерсисайда. Хэмиш Джон Хэмсфорт, аристократ по происхождению, не любил подчёркивать свой статус так, с каким удовольствием это делали другие. Всё потому, что он чувствовал неловкость за обладание им просто по праву рождения. «Маркиз» – показатель, что с этим ещё столь молодым господином, не имевшим за плечами ничего, кроме притязаний на отцовское наследство, уже необходимо считаться. Титул учтивости. За свои девятнадцать лет Хэмиш не сделал ничего значимого и общественно привлекательного. Куда более обширны и велики были деяния его отца, и юноше хотелось быть их частью. «Сын герцога Мерсисайда» – упрямо представлялся он. «Маркиз, – поправляли все вокруг. Юный лорд тяжело вздыхал.

Совсем молодое герцогство Мерсисайд занимало весь юг Ланкашира и тянулось от города свободной торговли – передового Манчестера – до бурлящего, стального Ливерпуля на побережье Ирландского моря. Предприимчивый лендлорд Хэмсфорт потрудился выкупить земли для своего поместья за незначительную сумму, а через десять лет от Ливерпуля до Манчестера провели первую в мире железную дорогу, что сделало место невероятно притягательным для посессионеров со всей Англии. На Мерси разрастались фермы, охотничьи угодья, рыболовные предприятия, ткацкие фабрики, работные дома и заведения увеселительного характера. А во главе всего этого прогрессивного великолепия некогда поставили успешного буржуа и виконта Ланкашира, а ныне герцога Хэмсфорта. На сей раз в этой непростой истории не он фигурировал как главная персона, а его старший сын.