Елизавета Полтавцева - Роковой изъян. Том первый

Семь лет назад.

Трудно было поверить, а тем более осознать, что случилось той ночью в Грейтхилле семь лет назад до описываемых событий. Но викторианская Англия была полна суеверий и сложно объяснимых явлений. «Хорошим это точно не закончится», – думал Ричард Хэмсфорт, с тревогой поглядывая в окно кареты на тёмный пейзаж. Предчувствие чего-то дурного не давало ему спокойствия всю дорогу, хотя мужчина всячески пытался отогнать от себя плохие мысли. Они припозднились и теперь были вынуждены ехать под ночь. Карета ехала в кромешной тьме, уныло скрипя осями. Фонарь у плеча сонного кучера едва освещал насыпь под копытами четырёх лошадей.

Летняя ночь была безветренной и тихой. Ни один лист на многовековых дубах не шелохнулся, пока запоздалый экипаж ехал по лесному тракту. В столь прекрасную погоду хороши гуляния и торжества. Именно с такого мероприятия и возвращались пассажиры: Хэмсфорт, Харди, Кингстон и его младшая дочь Астер. Только по нежным очертаниям лица можно было догадаться, что это юная девушка. На ней был светлый брючный костюм с шёлковым галстуком. Пока они обсуждали события дня, спутница крутила в руках головоломку, части которой требовалось собрать в должном порядке.

– Сколько вас знаю, не перестаю удивляться вашей изобретательности, мистер Кингстон. Сегодня вы очередной раз удивили меня, – похвалил друга Ричард Хэмсфорт, темноволосый мужчина с густыми усами. Лорд Хэмсфорт был единственным человеком в этой карете, не связанным с остальными кровными узами. Он был пьян больше всех, и поэтому всю дорогу то дремал, то поглядывал в окно.

– Спасибо. К сожалению, сейчас всех интересуют только те новшества, которые полезны на производстве, новшества в быту или в медицине встречают скептически. Всё потому, что результат первых видно сразу, а польза от других проверяется месяцами, годами, – ответил граф-изобретатель Кингстон, мужчина с тёмно-русыми волосами, сидевший напротив Хэмсфорта.

– Почему вы вообще выбрали такую сферу применения? – спросил Ричард.

– Есть одна… леди, которой я пытаюсь помочь уже несколько лет.

Девочка резко щёлкнула головоломкой и посмотрела исподлобья на отца.

– С самого рождения её терзает ужасный недуг, традиционные методы не помогают, – продолжил Кингстон. – Все вокруг давно опустили руки, но я уверен, что способ помочь ей существует, как и многим другим пациентам.

Головоломка выскользнула из рук дочери Кингстона. Астер что-то проговорила себе под нос и нагнулась за ней. Экипаж замедлил ход у небольшого полустанка.

– Мы сойдём здесь, – сказал граф Харди, высокий светловолосый господин.

Он был широкоплеч, с крепкими руками и массивной шеей, его кожа была белее всех в этой карете, с персиковым отливом. Девочка походила на него даже больше, чем на собственного отца. У графа Харди и юной леди Кингстон были одинаковые янтарные глаза, высокие скулы и тонкие губы – яркие признаки голубой крови. Такое сходство не вызывало у Ричарда подозрений: всё же Харди был родным дядей Астер.

Карета остановилась, и все родственники начали прощаться с попутчиком.

– Может быть, стоит доехать до самого дома? Уже темно и идти по лесу до особняка опасно, – немного протрезвел Ричард, с сомнением глядя на них.

Лорды переглянулись.

– Поверьте предчувствию старого картёжника, мне кажется, что не лучшая идея – идти по лесу до поместья.

Все удивлённо на него уставились.

– Мы каждый вечер в это время гуляем здесь по лесной тропе. В этом месте я часто отпускаю до конюшни кучера с экипажем, – с удивлением возразил Кингстон. – Всё будет в порядке! Не переживайте!

– Поезжайте домой: вы чертовски устали, – добавил Харди, глядя на сонного друга.

«Да, это верно, – согласился Хэмсфорт. – Может, поэтому мне думается о плохом», – с надеждой добавил он и сошёл вместе с друзьями, чтобы покурить и убедиться, что всё в порядке.

Ричард чиркнул спичкой и поджёг сигарету, а затем смотрел им вслед, пока выдыхал белые клубы дыма. Его предчувствие словно нашёптывало ему: «Берегись!», а оно редко его подводило и не раз спасало жизнь. Лорд не мог понять, что же его смущало в тот вечер. То ли то, что на выставке Кингстон разругался с компаньонами, то ли напряженная обстановка в доме Кингстона ещё накануне выставки. «Ещё не так поздно, и ночь выдалась звёздной», – подумал джентльмен, но доставать часы на дороге не рискнул. За деревьями виднелись огни готического особняка – родового имения Кингстонов, а откуда-то издалека ещё слышался городской шум. Действительно, они часто расставались с Кингстоном на этой станции, и тот шёл в одиночестве через лес. Иногда и поздней ночью. Граф-изобретатель любил прогуливаться по вечерам в одиночестве. Но в тот день всё шло как-то не так. Даже его дочь и Харди случайно оказались его попутчиками.