Сергей Михеенков - Примкнуть штыки!

Они сидели в прибрежных кустах и наблюдали за дорогой и деревней одновременно.

– На шоссе затихли. Слышь, Сань? – прошептал Смирнов.

Воронцов оглянулся на него, подумал: «Может, и правда не надо никуда его посылать? Посидим, понаблюдаем и уйдём по-тихому». Глаза Смирнова спокойны, ничего в них нет, никакого смятения. Воронцов прислушался к боли и вдруг почувствовал, что она уходит, тает, будто уже где-то вдали. «Только бы дошёл Алёхин…»

Курсант Алёхин дошёл.

Он выбрался к Воронкам в тот момент, когда в бой, длившийся уже несколько часов, вступили только что прибывшие со стороны Мятлева «тридцатьчетвёрки» 17-й танковой бригады майора Клыпина. Немцы теснили левый фланг, шли на курсантские окопы густыми цепями. И танки, переправившись через брод и выскочив на другой берег Извери, атаковали именно здесь. Ни мин, ни ПТО впереди не было, и Т-34 беспрепятственно развивали начатую атаку. За ними нестойными группами, прячась за броню машин и едва поспевая за ними, побежали курсанты и остатки десантного батальона. Несколько «тридцатьчетвёрок» проскочили через мост и пошли прямо по шоссе. Вскоре продвинулись в глубину до километра. В одном из оврагов прихватили стрелявших с закрытых позиций миномётчиков. Шесть миномётов, установленных в ряд, как на смотру. Дальше открывалось поле и луг. За лугом – деревня Крюково. И тут от деревни ударили противотанковые пушки. Танки тут же ответили. Болванки немецких орудий проносились над башнями танков и головами курсантов. Одна ударилась в лобовую наклонную броню, с грохотом и скрежетом вспыхнула мгновенной вспышкой и отскочила в сторону. Танки начали пятиться.

Посылая танковый батальон на поддержку атаки передового отряда, майор Клыпин строго-настрого приказал комбату Позолотику экипажами не рисковать, машины сохранить все до единой. И когда со стороны Крюково ударили ПТО, Позолотин сразу понял: сейчас пристреляются и начнут ловить их борта и сбивать гусеницы.

Танки вернулись на исходные. А через несколько минут налетели «юнкерсы». Около десятка пикировщиков Ю-87 пронеслись над Варшавкой, развернулись над Воронками, уронили там, на тылы, несколько бомб, набрали высоту и начали пикировать на позиции передового отряда. Но Позолотин ещё до налёта приказал рассредоточить танки и замаскировать их.

Алёхин переждал бомбёжку в огородах. Когда «штуки» улетели, он выбрался к окопам, отыскал капитана Старчака и доложил, что немцы числом до роты с орудиями среднего калибра обошли их левый фланг километрах в трёх-пяти и углубились в направлении на Мятлево. Доложил и об обнаруженных мёртвых разведчиках из взвода лейтенанта Братова.

Старчак выслушал его спокойно, словно курсант принёс ему весть, которая всего лишь ещё раз подтверждала уже известное, сделал какие-то отметки на карте, вытащив её из целлулоида планшетки, и спросил:

– А вторую группу, значит, не встретили?

– Нигде ни следа, товарищ капитан.

– А ведь лучших ребят послал…

– Товарищ капитан, мне нужно всё это доложить также старшему лейтенанту Мамчичу.

Старчак ответил не сразу.

– Ранен ваш ротный, – сказал он. – Отправлен в тыл. Так что считай, что приказ своего сержанта ты уже выполнил.

– Тяжело ранен?

– Тяжело. – Старчак ещё раз посмотрел на карту и сказал как о давно решённом: – Карту читать умеешь? Тогда смотри внимательно и постарайся как следует запомнить. Возьмёте людей и с ними оседлаете вот эти две дороги. Эту и эту. Запоминай. Карту я тебе не дам. Вот Изверь, вот дорога. Вот тут, как ты говоришь, погибла разведка. Таким образом, одна группа должна закрепиться здесь. Закрепиться и контролировать эту переправу. Другая группа – здесь. Старшего второй группы пусть назначит сам Воронцов, ему виднее, кто с этим сможет справиться лучше.

– Кто со мной пойдёт?

– Люди старшины Нелюбина. Срочно разыщите его и передайте мой приказ. Задача одна для всех групп – продержаться там, на дорогах, не меньше суток. Завтра после полудня отойдёте вот сюда, к Шане. Мы будем удерживать мост. Возьмите с собой побольше патронов и гранат. Столько, сколько сможете унести. Посторяю: держаться до 12.00 завтрашнего дня. После полудня – отход. Но – ни минутой раньше.

Алёхин и Нелюбин ещё собирали свой отряд, ещё промышляли возле оружейников и на кухне, а к Мятлеву уже помчались на грузовиках поднятые по тревоге взвод курсантов и миномётная рота 108-го запасного полка. И вскоре там завязала бой с немецкой колонной, перехваченной в лесу, в нескольких километрах от железнодорожной станции.