Олег Ананьев - Раз Кощей, два Кощей

А чтобы Ваньке было проще, Кощей позабыл закрыть ворота. Вот только по обе стороны от моста, тускло переливаясь броневой чешуей, тяжело ворочались многоглавые охранные драконы. Время от времени их сторожевые головы, медленно оглядывающие окрестности замирали, короткие, давно бесполезные крылья начинали с грохотом колотить по чешуйчатым бокам, и вперед выдвигались боевые головы, выбрасывающие струи пламени во тьму. И тогда многократно выжженная земля перед мостом вновь вспыхивала, по замку пробегали неверные тени, и горячий ветер волновал лес. Храбрые витязи при виде такого безобразия с молодецкими покриками выхватывали булатные мечи и, пришпорив своих богатырских коней, мчались рубить головы поганым чудищам, но, не доскакав, благополучно влетали в завесу огня, откуда уже не возвращались ни витязи, ни их кони, да и мечей потом тоже не находили. А Ванька всегда старался наблюдать за драконами издали, твердо помня, что если духов можно заговорить, людей обмануть, а зверей приручить, то медленно соображающих драконов лучше всего обходить стороной, потому что соображение у них было медленное, а вот реакция на внешние раздражители быстрое. Пламя постепенно угасло. Замок опять погрузился в тень, и над башнями опять отчетливо засверкали струйки огня, словно где-то сейчас шла сеча, и звезды-хранительницы, не сумев отвести рокового удара, бессильно падали вслед за людьми на темную землю. Но опытный Ванька знал, что нет никакой сечи, а просто над башнями, высматривая летящего врага, неслись по ночному небу на широких перепончатых крыльях легкие огневые драконы, охраняющие замок с воздуха. Ванька поерзал, устраиваясь поудобнее, и задумался. Из всего увиденного становилось понятным, что ни по земле, ни по воздуху скрытно пробраться в замок Кощея теоретически невозможно, ну или крайне сложно. А непонятным для Ваньки оставалось только одно – на чем это таком жестком и неудобном он сейчас сидит. Ванька пошарил под собой и под слоем вялых прошлогодних листьев нащупал металлическое кольцо.

«Вот, значит, как! Куда попросил, туда и доставлен. Ну, это я ему еще припомню». Ванька встал и, потянув за кольцо, открыл тяжелый дубовый люк. Из темного провала пахнуло сырой землей и замшелостью. Судя по всему, перед Ванькой открылся потайной ход в замок, другого объяснения наличия здесь скрытого подземелья он придумать не смог. Ванька оглянулся на выглядывающую из кустов морду довольного Савраса и ласково спросил:

– Сам нашел?

Саврас радостно закивал.

– Молодец! – Похвалил его Ванька, и Саврас горделиво задрал улыбающуюся морду вверх.

– Ну, коли, сам нашел, то сам первым и полезай.

Саврас сразу перестал улыбаться, напустил на себя очень озабоченный вид, словно вспомнил о чем-то страшно важном и скрылся в кустах, из которых вскоре послышалось громкое аппетитное чавканье. Ванька вздохнул, лезть в этот крайне сомнительный потайной ход придется ему самому.

Со стародавних времен повелось, что всякая тайна неодолимо влечет к себе людей пытливых и ищущих. Стоит таким людям найти какой-нибудь потайной ход, так они непременно в него залезут и пойдут дорогой неизвестности, чтобы с головой окунуться в очарование таинственности, окружающей такой ход. А делают эти самые ходы в полнейшей тайне и берегут их, чтобы использовать на самый крайний случай. А когда до крайности дело все же не доходит достаточно долго, то расположение, да и вообще само существование тайных ходов как-то подзабывается. Вот тут-то и лезут туда разные предприимчивые добрые молодцы, совершенно уверенные в том, что у каждого входа где-то обязательно есть и выход.

Ванька, хоть и был человеком любознательным, ищущим и даже где-то предприимчивым, к потайным ходам относился с большим недоверием и отлично знал, что выход оттуда удавалось найти далеко не всем, а потому и залазил в потайные ходы весьма неохотно. Если только твердо был уверен, что может выбраться, или если других путей достижения цели вокруг не было. Все эти странные сооружения мало, чем отличались друг от друга, разве что некоторые, видимо, для особого развлечения любопытствующих и ищущих, были напичканы разного рода капканами, ловушками, западнями. Одни ходы были более ухожены, другие запущены. Этот вот тайный ход, вообще, как нарочно, сплошь был затянут неизвестно откуда взявшейся липучей паутиной. Но зато не было у него никаких боковых отнорков, и никто не бросался из-за поворота с диким завыванием на тусклый холодный огонек жар-птицына пера, при свете которого Ванька продвигался вперед. А вот заканчивались все ходы в самых разных местах и всегда неожиданно, а иногда и очень печально для их исследователей. Пробираясь по этому потайному ходу с неприятным чувством открытости, словно видимый всеми и не видя никого, Ванька после бесконечного подъема, как ему показалось по спирали, вышел прямо в дымоход печной трубы. Мрачно осмотрев черный провал под ногами, слабо пахнущий гарью, и закопченные стены Ванька в раздумьях зачесал затылок – место было жутковатое. Легко можно было представить, как он сейчас с треском вывалится через эту дыру прямо на плиту посреди горшков и кастрюль, и главный повар в высоком белоснежном колпаке торжественно объявит: « А сейчас на десерт Вашему Кощейществу подается Ванька-доглядчик под соусом бешамель!» Загремят литавры и дюжие лакеи внесут на серебряном блюде его, Ваньку, в меру посоленного, поперченного, усыпанного пряными травами и даже с румяным яблоком во рту. Дружески улыбнется ему Кощей, и узнает Ванька роль правильного питания в обеспечении бессмертия.