Карл Май - Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане - рассказы

Говоря это, я внимательно следил за его лицом. По нему пробежала тень удовлетворения. Значит, не в Искендерию!

— Это возможно, — ответил он, — но я не знаю. Скажи, эфенди, что ты со мной сделаешь?

— А ты как думаешь?

— Ты меня отпустишь.

— И не мечтай. Ни пешком, ни на лошади.

— Но лошадь — моя собственность!

— А ты — моя, значит, и лошадь тоже моя.

— Ты свободен, я не причинил тебе ничего плохого!

— Ничего? Ты пойдешь со мной в Эдирне, в тот самый дом, где вы меня вчера подловили. Мне очень любопытно узнать, кто там живет. Кади, я думаю, будет меня сопровождать.

— Эфенди, не делай этого! Ты же христианин, а ваш Бог, Иса бен Мариам, говорит вам: «Возлюби врага своего!»

— Так ты относишь себя к моим врагам?

— Я не был твоим врагом, но ты стал моим. Я надеюсь, ты добрый христианин и прислушаешься к словам своего Бога!

— С удовольствием его послушаю!

— Но тогда почему ты меня не отпускаешь, эфенди?

— Именно по той причине, что я слушаю своего Бога. Я так люблю тебя, что просто не могу с тобой расстаться.

— Ты издеваешься надо мной! Я заплачу тебе выкуп!

— О, да ты богат!

— Я — нет, но мой отец — да.

— Он награбил и наворовал свои сокровища. Мне такое богатство не нужно.

— Я дам тебе другое. Ты вернешь свое.

— Мое? Разве ты взял мои деньги?

— Нет, но гонец едет в Стамбул за деньгами. Если ты меня отпустишь, их вернут сию же минуту!

— О, Али Манах бен Баруд эль-Амасат! Ты провертел в Стамбуле все свои мозги! Твой гонец не получит ни пиастра. Человека с таким именем не существует. И перс, которого твой посланник, возможно, найдет, никогда меня не знал.

— Эфенди, так ты нас обманул. Мы не получили бы денег?

— Увы.

— Тогда ты погиб бы!

— Да, я это знал. Но я погиб бы и в случае, если бы вы получили деньги! Однако я заранее знал, что освобожусь.

— И ты повезешь меня в Эдирне как арестованного?

— Только так.

— Тогда отдай мне мои деньги из своего кошелька!

— Зачем они тебе?

— Они мои. Они мне нужны. Мне нужно есть и пить в тюрьме.

— Тебе там дадут, что нужно. Деликатесов там нет. К тому же танцору не вредно и поголодать немного.

— Значит, ты меня обкрадываешь?

— Вовсе нет. Погляди на меня. Во время нападения вы порвали мне одежду, мне нужна новая. Но я не стану тратить на нее твои деньги. Я передам их кади. Зачем танцующему дервишу деньги? Я полагаю, все его сбережения должны принадлежать ордену!

— Я больше не танцую! В монастыре я был временно.

— Да уж, из деловых соображений. Но это меня не касается. Поднимайся. Давай руки! — И я вынул веревки, лежавшие до этого в его седельных сумках.

— Эфенди, что ты делаешь? — спросил он испуганно.

— Хочу привязать тебя к стременам.

— Ты не имеешь права! Ты христианин, а я приверженец Пророка. Ты не хавас. Ты не имеешь права!

— Короче, если добровольно не дашь руки, получишь по голове, а потом я сделаю все сам.

Это подействовало. Псевдодервиш оказался трусом. Я связал ему руки, притянул их к стременам и тронул лошадь.

— А что ты сделаешь с лошадью?

— Передам ее кади. Вперед!

Вот уж не думал, что буду возвращаться в Эдирне таким странным способом! Мы подошли к главной улице, ведущей к знаменитому караван-сараю Мустафа-паши. Нам попадались навстречу люди. Они смотрели на нас с удивлением, но никто не сделал и попытки заговорить.

Чем ближе мы подходили к центру, тем оживленнее становилось на улицах. В первом же переулке я заметил двух хавасов. Коротко объяснив положение, я попросил их сопровождать меня, что они и сделали. Прежде всего нужно было ехать к Гуляму и успокоить друзей.

По одной из улиц среди прохожих я заметил мужчину, который, едва завидев Али Манаха, замер от ужаса, а потом, оправившись от первого страха, удалился быстрым шагом. Знал ли он моего пленника? Лучше всего было бы послать за ним полицейского и арестовать его. А если это невиновный человек? По одному подозрению я не имел права это делать.

У дома Гуляма я постучал в ворота. Охранник глянул в окошко и вскрикнул от радости.

— Хамдулиллах! Это ты, эфенди!

— Я. Открывай, Малем!

— Сейчас, сейчас. Мы очень переживали за тебя, боялись, как бы с тобой что не случилось! Слава Богу, ты жив!

— Где хаджи Халеф Омар?

— В селамлыке. Все там и горюют о твоем исчезновении.

— Так ты Кара бен Немей? — воскликнул один из хавасов.

— Да, это я.

— О, как здорово! Мы заработали три сотни пиастров!

— Какие еще пиастры?

— Нас ведь послали искать тебя. Нам сказали: найдете его, получите премию.