Карл Май - Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане - рассказы

Так оно и вышло. Я держался прямо за ним, хотя он раз десять менял направление. Наконец, находясь уже на вещевом рынке, он двинулся в сторону караван-сарая и зашел в ворота. Здесь ускользнуть он не мог — у этого помещения имелся только один вход. Неясно было лишь, жил ли он там или имел там дело. Мне показалось, что вернее будет второй вариант. Он стоял за воротами и внимательно осматривал площадь, вероятно, искал меня.

Тут ко мне пришла идея. Я подошел к одному из торговцев.

— Салам алейкум!

— Алейкум! — приветливо ответил тот.

— У тебя есть голубой тюрбан?

— Да, эфенди.

— А накидка?

— Сколько твоей душе угодно!

— Я очень спешу. Я хочу на время взять у тебя и то и другое, но не покупать. Давай мне быстрее и накидку и тюрбан. Вот мои часы, вот оружие, к этому прибавлю куртку и 500 пиастров. Этого тебе будет достаточно, чтобы поверить в то, что я вернусь.

Он глянул на меня с удивлением. Такого в его практике еще не случалось.

— Эфенди, зачем тебе это нужно? — спросил он.

Для быстроты я объяснил ему так:

— Я преследую человека, который меня знает, но не должен узнать. Скорее, иначе он уйдет!

— Аллах-иль-Аллах, так ты из тайной полиции?

— Не спрашивай, а делай! — приказал я ему. — Сам великий государь просит у тебя помощи в поимке опасного преступника!

Теперь он точно поверил, что я переодетый хавас. Я снял куртку, нацепил накидку и обмотал платок вокруг головы. Потом передал ему в залог свои вещи и только тогда показался в дверях.

Армянина я тем временем не выпускал из поля зрения. Он все еще стоял за воротами. Торговец проследил за моим взглядом. Он заметил, на кого я смотрю, и сказал:

— Эфенди имеет в виду того человека, что стоит в воротах?

— Да.

— Он только что проходил мимо.

— Да.

— И приветствовал меня.

— Я этого не заметил. Ты что, его знаешь?

— Да, он покупал у меня одежду. Думаешь, он преступник?

— Я это узнаю.

— Ты на службе у падишаха, и я отвечу тебе честно. Спрашивай, что ты хочешь знать!

— Одежда, которую он покупал, была новая?

— Нет.

— И он не портной?

— О нет! Я потерпел убытки. Одежда была очень дешевой, но большую часть ее мне снова вернули… Что-то произошло, на них вроде бы напали…

— Их не наказали?

— Он здесь чужой, его не нашли. А потом, когда он снова вернулся и его схватили, ему удалось избежать штрафа.

— Кто он?

— Он одевается как болгарин, но он армянин и зовут его Манах эль-Барша.

— Ты знаешь, где он живет?

— Он постоялец хараджа — обители немусульман в Ускубе. Там много армян.

— А здесь где он остановился?

— Когда он бывает в Эдирне, то живет то здесь, то там. Но чаще всего в гостинице болгарина Доксати.

— Как его найти?

— Этот дом недалеко от резиденции греческого митрополита.

Мне это ровным счетом ничего не сказало, но виду подавать было нельзя. Тем временем армянин двинулся дальше, а я — за ним, коротко попрощавшись с торговцем.

Какое счастье, что мне удалось найти кого-то, кто знал этого Манаха эль-Баршу! Кто знает, сколько мне пришлось бы тыкаться вслепую, пока я не вышел бы на него! Армянин еще раз обернулся, но не признал во мне человека, который его преследует и разговаривал с ним. Наконец он вошел в дом, похожий на гостиницу.

Рядом расположился с товаром продавец каштанов. Я купил у него пригоршню и поинтересовался:

— Знаешь, кто живет в большом доме, в этом, слева?

— Греческий митрополит, эфенди.

— А кто напротив?

— Это болгарский постоялый двор. Хозяина зовут Доксати. Хочешь остановиться у него? У него дешево и удобно.

— Нет, я ищу хозяина гостиницы по имени Марате.

— Такого я не знаю.

Чтобы не заходить слишком далеко в своем дознании, я назвал первое пришедшее на ум имя. Для начала достаточно. Теперь надо было продумать план действий. Необходимо было принять меры, чтобы арестованный не сбежал. Узнать, в каких связях он находится с этим Манахом, было нелегко, но попытаться стоило.

Я запомнил как следует расположение этого дома, чтобы при необходимости найти даже вечером, и вернулся к Гуляму.

Меня уже долго ждали. Исход судебного разбирательства никому не понравился, и тем более непонятно поэтому было мое такое спешное исчезновение.

— Сиди, — обратился ко мне хаджи Халеф Омар, — я опять очень переживал за тебя!

— Переживал? Отчего же?

— Отчего? И ты еще спрашиваешь? — спросил он с обидой. — Разве ты забыл, что я твой лучший друг и защитник?

— Нет, не забыл, Халеф.