Любовь Сушко - Кот из разбитого зеркала. Фрагментарный роман

– Мефистофелем, – догадалась Алина.

– А я и говорю, этим самым стофелем назвал, так вот схлестнулся он с Велесом, когда на остров к нему пожаловал, и стали они в кости играть, как обычно бывает, так вот проигрался Федор.

Домовой решил не вспоминать замысловатое имя, и снова его переименовал на свой лад.

– И что дальше? – удивленно спросила Алина, понимая, что Виктория писала, тоже приобщившись каким-то образом к этой истории. Может только смутно догадывалась о чем-то, а вдруг она подружилась с самим Мефи?

– Не знаю, до чего они там договорились, да и никто не знает, только стал он с тех пор самые никудышнее полуживые души в Пекло таскать, чтобы отапливать ими землю в самые лютые морозы, когда Кащей особенно ярится, и никакого сладу с ним нет. Так они и исчезали бесследно.

– А если он живую и хорошую душу утащит? – спросила Алина.

– Да надорвется тащить, они ему не поддадутся, а вот эти уже слепоглухонемые и стали его верной добычей – он их хватает, а они и не пикнут даже, словно это их не касается.

Больше ничего Домовой рассказать не успел, потому что появился кот Барс.

№№№№№№№

Недавно Алина видела его, когда он в зеркале мелькнул, как только Зеркалица ему такое позволила, непонятно, а теперь вот во всей своей ужасающей красе и появился. Ну, прямо чудовище настоящее.

– И нечего дивиться, – с порога «ни здравствуй, ни прощай», заявил он, – человечество – то сколько веков уже живет, каждая душа по дюжине жизней пройти успела. Многих на этом трудном пути мы уже потеряли безвозвратно, Домовой тебе объяснил, что с ними сталось, а те, бедняги, которые, скорее живы, чем мертвы, они ведь так маются от перекомбинаций, когда все прежние шаблоны личностей повторяются в своих чистых сочетаниях в каждом современном человеке.

Кот замолчал на миг, наверное, сам удивился тому, что сказал, потому и пояснил:

– Это я давеча у одного гениального философа прочитал, он обо всем догадался, хотя думаю, кто —то из наших Мефистофелей ему открыл глаза.

Так вот, паренек этот утверждает, что складывается личность современного философа Н. скажем так из Аристотеля + Сократа + Декарта, а носителем

является какое-то случайное грузинское тело. И что же тогда в этом темпераментном теле происходит? Да вот что – разные уровни личного

духа (но и душа так же) являются суммой прежних типов. Но 50—20 лет

назад еще не было такой чистоты, как сейчас. Ныне все предельно.

Восстановленный тип может превышать несущий, преобладать среди всех, и

тогда возникает смешение. Под стать шизофрении того же Мастера или

Бездомного. Кстати, тот же поэт уже прямо чувствует в себе другого, но

интерпретирует превратно. А те, кто не чувствуют? Как объяснить,

рядовому древнему иудею, вроде Иосифа, всю сложность современной структуры мышления. Это невозможно.

Кот произнес все это, словно по книжке читал, и замер на миг, потом посмотрел на Домового, перевел взгляд на Алину:

– Надеюсь, хоть ты что-то поняла, мы с Мефи твою сестричку так не грузили, но ты у нас тонка и мудра, не в пример ей.

– Я поняла, я даже чувствовала это, только мне казалось, что они на нас извне действуют, а если они живут в нас – это новое, к этому еще надо привыкнуть.

– Привыкай, только время у тебя на это не так много, как тебе хочется, – говорил Барс, словно это он теперь раздавал то самое время, а оно неизменно уплывало у него из лап.

Такая вот беседа о мертвых и живых душах состоялась у них с котом и Домовым в тот день, когда в доме Алины появилось старинное зеркало.

Она так много обо всем таинственном и потустороннем узнала, что сама диву давалась. И предчувствовала, что должен появиться какой-то удивительный роман- загадка, о котором можно было только мечтать.

Она жила в предчувствии и преддверии его появления на свет и радовалась тому, что он должен у нее здесь и сейчас появиться.

А пока сами собой написались стихи, конечно, о том самом зеркале, о чем еще она могла их писать?

В старинном зеркале мелькают силуэты,