Дмитрий Котенко - Дериват

Бэа бесхитростно, в отличие от слегка наигранного нигилизма Крео, в открытую спрашивала о его внерабочих увлечениях – тот, в оцепенении двоечника, выдумывал на ходу самые обыденные хобби, в которых со спокойной душой вязнут обитатели мегаполисов: он боялся ненароком отпугнуть девушку, если вдруг случайно подчеркнет свою агорафобию. Однако кого-то или даже чего-то ближе, чем отсвет от лезвия меча тати, у Крео не было и в помине.

– Почему ты носишь дальневосходное имя, при этом имея средне- и западно-полисную внешность, как, к примеру, и я? – Крео беззаботно скользил по каждому контуру ее скул, блестящих в стробоскопических вспышках клуба.

– У отца сохранилась древнейшая коллекция литературных и кинематографических произведений, – отдавшись объятиям приснопамятного детства, выражение лица девушки залилось блаженствующей отстранённостью. – Причем, знаешь, коллекция до такой степени старая, что люди в те времена еще не ведали о будущем с рассекающими монолитные просторы шард скайстерами, а варп и вовсе был непозволительным вымыслом. Какого-то храброго героя, если я правильно помню, звали моим именем.

– Точнее, героиню? – глаза Крео плавно поднялись к глазам Ханаомэ Кид.

– Верно, героиню.

Крео – по неопознанному умыслу затаившихся ассоциаций – посетила мысль о жаренной яичнице и фате, грустно ниспадающей за край видимого кинотеатрального полотна.

Громким стуком металлическая оболочка, вобравшая в свою текстуру характерные изгибы человеческого предплечья, вытащила парочку из-под купола общения: кибернетический протез бармена поставил подле нависшей над столом Ханаомэ Кид конический стакан, его ровные цилиндрические грани омывало прибоем виски.

– Добросовестно позаимствованные очки принадлежат…

– Стажер из комиссии раздобыл их для меня. У Вас на работе, Крео, что разве нет мальчиков на побегушках?

– Предпочитаю не тратить время на тягомотные выучивания студентов. Воля к самообучению – душевно тернистый, но самый короткий путь к безусловному успеху.

– Стажер, кстати, уже работает над набросками геологической модели и поклялся к послезавтрашнему вечеру сообщить первые вводные. Ты не рассказал о своих родителях.

Крео внезапно стал в сухом машинальном порядке отвечать на каждый задаваемый Ханаоэм Кид вопрос: центр его внимания занял протез бармена. Странное чувство обрушилось на Спри, из-за чего он на мгновение перестал принадлежать Бэе. Искусственное продолжение руки, заменившее привычный эпидермис холодным сенсорным покровом, произрастало из оставшихся нервов изувеченной плоти.

– О них мне даже нечего рассказать.

Небольшой кусок татуировки, символизирующей причастность бармена к одной из дивизий войск Земного Полиса, стеснительно выглядывал из-под поднятого ворота. Мужчина носил нейропротез, видимо, в результате тяжелого ранения на одной из операций: будь то частного наемного характера или правительственного. Однако, помимо бармена, добрый десяток посетителей, отдавшихся безрассудному экстазу на хромовых покрытиях танцпола, также демонстрировал наличие нейроинженерных конечностей.

– Зазнавшиеся люди постоянно принимают отрешенный вид страдальца.

– Возможно.

Если у служащих с каждой милитаристской вылазкой терялась часть биологической аутентичности, впоследствии заменяемая щедростью науки и роботофактуры, то светская клика с каждым проведенным шабашем, где распевались осанны ультрабытового киберпанка, приобретала часть сверхчеловеческого обличья под нажимом домов мод, что пропагандировали нейробиологические изящества, – чаду их дурманящего лоска было сложно противостоять свободолюбивой молодежи.

– Возможно, Крео, некоторые, просто-напросто не видят в окружающем мире признаки жизни, от чего и сами ее теряют.

Одна плоскогрудая девица в платье-комбинации с декольте, оголяющим все грани эллинистически гиперболизированного пресса, обвивала ногой, сделанной из припорошенного золотой стружкой титана, своего ухажера. Тот, в свою очередь, в контраст спутнице, состоял только из плоти и крови, а также был одет в сплошное черное, а не слепяще желтое. Иногда, пропуская световые лучи манерой танца, он сливался со мглой пространства, искривленного потусторонними бликами.

– Что, прости? – Крео словно вынырнул из набитой льдом ванны, последовав за голосом, раздававшимся по другую сторону водораздела.

– Уже неважно, – Бэа, посмотрев на время, поняла, что пора закругляться, – важно то, что я думала, скаредность центрального дома Земного Полиса не позволит моей комиссии сделать шаг дальше, а именно: ограничиться предложением на непозволительных условиях. К тому же, за относительно скромное вознаграждение. Но теперь самое умное существо в мире будет помогать нам с непонятным явлением, обладающим не иначе как космическими масштабами.