Майя Полумиско - Ледник Плакальщиц

Мы набираем побольше всего. Я хватаю целых два запечатанных стакана с рисунками вишни и ежевики. Аленка пытается сцапать четыре, но у нее не хватает места на подносе.

– Кофейный аппарат там, – успевает сказать девушка в косынке, которая следит за нами со странным выражением лица – то ли жалость, то ли брезгливость.

Бьет гонг.

Я роняю поднос.

Вернее – почти роняю. Кто-то его подхватывает, и я не вижу – кто, потому что вытягиваюсь по струнке. Не дышу. Не думаю. В интернате я могла почти спать на речах Великого Вождя, а сейчас она меня поймала, застигла врасплох, зато даже самые придирчивые смотрительницы не упрекнули бы в том, что нарушаю правила.

Я даже слушаю.

Речь звучит иначе. Великий Вождь подчеркивает заслуги Сферы Науки, достижения разума и знаний. Новейшие открытия станут рупором цивилизации и приведут в будущее и так далее. Я слышала что-то похожее, но здесь люди кивают, улыбаются, тот старичок поднял палец и трясет им в такт каждому слову.

Когда речь заканчивается, осмеливаюсь посмотреть: кто же подхватил мой поднос.

Это парень лет двадцати. Он довольно высокий, но тоже полукровка —разрез глаз, как у людей старой расы, а волосы светлые, почти белые. У него вздернутый курносый нос и узкий подбородок. Парень широко улыбается, демонстрируя белые зубы, да и поднос держит демонстративно – погляди, мол, я тебе тут поймал. Одет в брюки и куртку синего цвета, но куртка небрежно расстегнута, под ней рубашка.

Я понимаю, что пялюсь в темно-зеленые глаза, а потом еще и на зубы. Моргаю. Потом замечаю бейдж.

– Янош Тан, – прочитываю вслух.

«Тот самый».

Это имя называла Люси Комарова.

– Приятно познакомиться, – голос у него бархатистый и приятный. Я чувствую подкатывающее к щекам тепло. Это немного бесит. Он, кстати, все еще держит поднос с моей едой.

– Марта Сюин, – чуть с вызовом говорю я.

Он улыбается еще шире.

– Много о вас слышал. Ладно, не стану врать, в основном о ваших родителях. Классический труд, уже практически канонизированный, – Янош хмыкает. – А ведь мы с вами поедем исследовать настоящие слезы Инд. Потрясающий феномен.

Он держит мой поднос.

Я хочу есть. Аленка смотрит выжидающе.

Я тяну поднос на себя, а что ответить – понятия не имею, и Янош послушно выпускает его.

– Эй, с вами сесть можно? – говорит он вслед. Я пожимаю плечами. Столы большие, не выгоню же прочь.

Он и впрямь подсаживается, как раз, когда Аленка сдергивает этикетку с того стакана. Внутри кисломолочный напиток, ну или что-то вроде напитка – похоже на простоквашу из оленьего молока, только запах не такой резкий, вернее —пахнет ягодами. Открываю свой, и конечно, сажаю пятно на рукав. Разумеется, в этот момент Янош возвращается с собственным завтраком и невинным:

– Так можно к вам, да?

Рукав приходится прятать, а есть медленнее, чем мы привыкли. Я хочу есть. Хорошая еда, много. Всю не проглотишь за один раз. Надо придумать, как запасти на потом. Остальные стаканы можно не открывать, получится пронести их, я не видела смотрительниц на входе – здесь вообще никакой охраны.

Не думать про Яноша, хотя…

– У меня есть фигурка Плакальщицы Инд, – говорю ему.

Сама не знаю, зачем. Может, чтобы реакцию посмотреть. Это глупо: Аленка и то понимает, сжимается. Я вспоминаю, что мы так и не налили кофе.

– Правда? – Янош склоняет голову набок. Волосы у него длиннее, чем положено по уставу. – Я бы с удовольствием взглянул.

– Почему нет? Только кофе принеси. Аленке тоже.

Янош протягивает той руку.

– Янош Тан.

Аленка, конечно, молчит, к длинным пальцам не прикасается. Я отмечаю ухоженные ногти.

– Она не говорит, – быстро произношу и добавляю мрачный взгляд. Янош понимающе ретируется. – Не бойся, он не плохой. Мне сказали… ну, вот женщина, с которой вы в душе встретились. В общем, он что-то вроде историка, поедет с нами. Надо ведь подружиться с будущими членами экспедиции, правда?

Аленка кивает.

Впервые задумываюсь: а она, вообще, почему едет? Она совсем маленькая. Кто она такая?

Ну, вот Янош и пригодится. Не стоит обманываться, что он совсем сопляк, всего лет на пять постарше меня. Люси сказала, будто он разбирается во всяких древностях, значит, не последний человек в экспедиции. Так что когда Янош возвращается, я стараюсь аккуратно вплести свой вопрос в беседу:

– А что вообще будет? И мы зачем?

Воцаряется пауза. Чтобы ее заполнить, мы обе с Аленкой одновременно пьем кофе. Он горьковатый, мне совсем не нравится. Аленка кривится и отставляет пластиковый стакан. Янош как ни в чем не бывало протягивает бумажные пакетики: