Поль Монтер - Трясина

Женщина очнулась от резких звуков охотничьего рожка. Она медленно открыла глаза и попыталась приподняться. Но вскрикнув от боли, пронзившей всё тело, упала ничком, уткнувшись лицом в траву. Страх, что мучитель попросту наблюдает за ней и вот-вот вновь кинется на свою жертву, вынудил Манон встать. Она с удивлением заметила, что находится довольно далеко от коварной топи, которая едва виднелась за кустарником, покрытым жидкой листвой. Женщина, охая и сжимая губы от боли, неуверенной шаткой походкой направилась на звук рожка. Ей во что бы то ни стало надо уйти подальше от смертоносной топи и заручиться помощью. Манон спотыкалась на каждом шагу, цепляясь за тощие стволы деревьев, что окружали заболоченный луг. В очередной раз вынужденно остановившись и привалившись к шершавому стволу, она вдруг ощутила, словно внутри неё что-то оборвалось. Женщина в ужасе приподняла испачканные землёй и болотной жижей юбки и замерла, тупо уставившись на тонкие ручейки крови, струившиеся по ногам. Жалобно поскуливая и причитая, Манон зажала между ног нижнюю юбку и, согнувшись, вновь продолжила своё мучительное шествие. И только завидев всадников, она из последних сил крикнула.

– Огюстен… – и взмахнув руками, мягко опустилась на землю.

Годар, спрыгнув с лошади, склонился над женой.

– Однако ты здорово напугала всех, дорогая! Куда тебя занесло? Ты вся в грязи, словно провалилась по самую шею в вонючий, заросший ряской пруд!

– Я видела дьявола, Огюстен! – с полными запредельного страха глазами пролепетала женщина. – Он… он хотел убить меня…

Седовласый худой лекарь Паскуаль спустился в гостиную.

– Наконец-то! – воскликнул Годар, вскакивая с кресла. – Ну что, старина, надеюсь, моя жёнушка не переломала себе все кости?

– Слава Пресвятой Деве, сеньор, – ответил лекарь, поджав и без того узкие губы. – Могу решительно заверить, что жизнь мадам вне опасности.

– Отлично! Бедняжка была так плоха и вдобавок несла всякий бред. Я даже засомневался, не тронулась ли она умом. Подозреваю, что Манон слетела с лошади на полном скаку. Вообразите наше удивление, старина, когда кобыла вернулась без наездницы. Мы искали её битых два часа. Хм… а что, Паскуаль, если удар о землю был настолько силен, женщина может потерять ребёнка?

– Несомненно, сеньор Годар. Но… у мадам довольно крепкое сложение. Думаю, вы счастливо дождётесь появления первенца. Вашей супруге достаточно несколько дней полного покоя.

– Однако, господин лекарь, ваш намёк слишком груб, – хмыкнул Годар. – Хотели подчеркнуть низкое происхождение моей супруги?

– Я сказал то, что хотел сказать, – буркнул Паскуаль. – Ваше право счесть любую фразу как намёк.

– Ладно, старина, – фамильярно протянул Огюстен, похлопывая старика по плечу, – не стоит принимать близко к сердцу. Я же прекрасно знаю, что за спиной все вечно поминают моё прошлое. Но зато я щедро плачу за услуги. Надеюсь, это станет залогом нашей дружбы.

Желтоватое высохшее лицо Паскуаля скривилось, губы едва растянулись в попытке выдавить улыбку. Он торопливо принял деньги и поспешил покинуть замок. Хозяин дома внушал ему отвращение. Старик слишком хорошо знал семью герцога Бирна. Господь милосердный, ведь он готовился помочь появиться на свет малышу Самюэля, а теперь ему придётся помогать родиться отпрыску Годара.

К искренней радости Манон, она и впрямь довольно быстро оправилась. Супруг окидывал насмешливым взглядом её располневшую талию и удовлетворённо подмигивал.

– Старикашка Паскуаль дал понять, что ты здоровая, как простолюдинка. По его мнению, будь ты утончённой знатной синьорой, так непременно потеряла бы дитя и в придачу преставилась сама. Да Бог с ним, старый осёл привык иметь дело с изнеженными господами, что могут помереть от сквозняка. Уверен, что наш малец даже не охнул, когда его неумная мамаша летела вверх тормашками. Стало быть, он весь в меня, вынослив и крепок на зависть напыщенным знатным индюкам. И мы наплодим достаточно ребятни, чтобы утереть нос их худосочным отпрыскам.

Манон согласно кивала, прижимая руки к животу. Вот уж чудо, что с ней не случилось беды. Она старательно избегала воспоминаний, что были отрывочны и нечётки, и вскоре готова была сама поверить, что всего лишь упала с лошади, и нападение привиделось в бреду. Будь это правдой, с чего бы страшному призраку оставить её в живых?

Однако ожидание ребёнка обернулось для супруги Годара тягостным испытанием. Манон чувствовала постоянную слабость и изнуряющие боли во всём теле. Лицо её опухло и утратило свежий румянец. Она едва могла сделать несколько шагов по комнате. Огюстен хмурился и закатывал глаза. Неужели жена так старается походить на знатную даму, что готова падать в обморок при любом недомогании? Но Манон лишь охала, жаловалась и причитала, что силы её на исходе, и она скончается раньше, чем разрешиться от бремени.