Поль Монтер - Трясина

Первая встреча со своим будущим напарником разочаровала Марселя. Он воображал себе эдакого статного красавца, благородного разбойника, вроде тех смельчаков, о которых поётся в песнях и балладах на деревенских посиделках. А Рауль Креспен оказался неимоверно худым человеком с кривым длинным носом на испитом желтоватом лице. Папаша Ястреб бросил хмурый взгляд на мальчика и сухо произнёс:

– Должно быть, хозяин хватил лишку, подсунув мне мальца. Ну да это его дело. Пошли парень, но если завизжишь на всю округу при виде ножа, можешь сегодня же собирать свои пожитки, если они у тебя имеются, и топать восвояси, – Марсель молча кивнул. Они направились в рощу, и любопытный Муха увязался за ними, всю дорогу пихая мальчика в бок и подмигивая, уверенный, что это его подбодрит. Креспен оглядел деревья, вновь нахмурив брови, и пробурчал:

– Давай парень, встань спиной к каштану и опусти руки вниз. Не вздумай пошевелить головой и дёрнуться в сторону, иначе моя прекрасная рожа станет последним, что ты увидишь.

Марсель довольно спокойно выполнил приказание, но увидев, как Рауль раскатал на земле холст, в котором носил кинжалы, и, заметив холодный блеск лезвия, ощутил, как сильно забилось сердце. Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Меж тем Креспен отсчитал шаги и, сощурив глаз, прицелился. Мальчик ощутил, как предательски дрожат колени и по спине ползёт струйка пота. Он хотел зажмуриться, но зная, что за ним смотрит Муха и, конечно, не преминет съязвить, раскрыл глаза как можно шире. Наверняка стоит прочесть молитву, но, видать, со страху все слова тотчас выветрились из головы. Отче наш… Отче наш сущий… на небе…

Раздался тихий свист летящего кинжала, и спустя секунду Марсель услыхал глухой звук клинка, вонзившегося в ствол прямо возле его головы. Мальчик медленно выдохнул, стараясь унять бешеный стук сердца. Он медленно разжал пальцы, ощутив, как саднит ладони. Ксавье с размаху хлопнул его по плечу и неожиданно скользнул рукой прямо между ног.

– Ну! Что я говорил, Ястреб?! Парнишка что надо, даже штанов не обмочил!

Марсель вздрогнул и с возмущением оттолкнул приятеля.

– Проверь свои штаны, Муха, может ты успел намочить их, пока любовался полётом клинка, – обиженно бросил он.

Но приятель пропустил дерзость мимо ушей. А Креспен едва заметно ухмыльнулся.

– Однако время дорого. Хватит молоть языком. Ну, Марсель, готов?

– Да! – кивнул мальчик, вновь прижавшись к стволу и замер, затаив дыхание.

Спустя два часа он семенил за своим учителем, красный от гордости и трепетно прижимая к груди заплечную сумку с ножами. Папаша Ястреб доверил драгоценную ношу в виде поощрения. Правда, Муха уверял, что при ходьбе мальчик гремит поклажей почище колоколов на Пасху. И Марсель тотчас получил прозвище Железяка.

Завтра на рассвете бродячий цирк Базиля собирался покинуть город. Стало быть, можно устроить прощальный ужин, а заодно отметить первые шаги Марселя на славном цирковом поприще. К полному удивлению мальчика, еда оказалась довольно щедрой. И бочонок вина совершенно развеселил всю компанию. Катарина успела шепнуть, что хозяин заложил свои часы. Подвыпившие актёры благодушно нахваливали Марселя. Ну право же, парнишка не подкачал, стало быть, бедняга Рауль вновь займётся делом. От души жаль было глядеть на человека, что губил свой дар. Да и с тех пор как он перестал показывать своё умение, публики собиралось гораздо меньше. Ведь людям охота поглазеть на то, что внушает страх или поражает ловкостью. Марсель впервые в жизни выпил два полных стакана неразведённого водой вина, вообразив себя лихим храбрецом и чуть ли не важнее всех остальных. Он громко смеялся над каждой шуткой, охотно повторял остроты, которыми сыпал опьяневший Колен. Хвастливо рассказывал о своих прежних подвигах, как водится, приумножив их опасность и преувеличив свою смелость. Но вскоре он почувствовал дурноту и тихонько выбрался из амбара, цепляясь за плохо струганые брёвна стен. Бедняжку качало из стороны в сторону, голова кружилась, и еле добравшись до угла, он согнулся пополам, не в силах сдержать приступа тошноты.

– Вот дело, – послышался тонкий голосок Катарины. – Ты, видать, решил перещеголять Креспена. Ай, Святая Магдалина! Марсель, да обопрись на моё плечо, иначе тюкнешься носом в землю да разобьёшь себе лицо.

Мальчик не успел ничего возразить, как новый приступ вновь согнул его пополам. Вцепившись в хрупкое плечико Катарины, он втягивал носом воздух и сплёвывал на землю, мучительно пытаясь избавиться от кислого привкуса во рту. Наконец, Марсель попытался выпрямиться и, жадно глотая воздух широко открытым ртом, простонал: