Поль Монтер - Трясина

Марсель вспыхнул от смущения и поспешил опустить рукав. Ему стало не по себе от того, что Муха расхваливает его, словно жеребёнка на ярмарке. Но в выпученных глазах Базиля мелькнуло одобрение. А мешок с гусями и вовсе заставил его благодушно кивнуть, что Ксавье тотчас счёл за согласие.

Теперь надлежало двух гусаков вручить трактирщику вместо уплаты долга, а третьего, к явному огорчению Мухи, самого худого, следовало приготовить на ужин.

– Вот досада! – воскликнул он, спускаясь по лестнице. – Сомнительно, что Красотка Лиза ухитрится накормить нас всех одним гусёнком. Ну ладно, добавит побольше капусты, в конце концов, мы рисковали и вовсе жевать пустую похлёбку.

– Ксавье, а кто такой Рауль Креспен? Он тоже циркач? – облизнув пересохшие от волнения губы, спросил мальчик.

– О, сеньор сопляк, хм… извини, вновь сорвалось. Надо придумать тебе приличное прозвище, не поверишь, но глядя на тебя, мне куда легче назвать тебя сопляком, чем расшаркиваться, словно знатный господин. Ну так о чём это я? А… Будет тебе известно, что Рауль Креспен – правда, промеж себя мы величаем его Папаша Ястреб – метатель кинжалов. Ты, должно быть, сроду не видал такого ловкого господина! Он может с завязанными глазами метнуть нож и попадёт прямо в цель! Это, видно, дар Божий! Но дела его пошатнулись, с тех пор как померла его жена. Да-а-а, Мари была славная женщина. Вообрази только, она была совсем мала ростом, словно девчонка. Но глазом не моргнув стояла всё время, покуда её муженёк метал ножи. Скажу по совести, Марсель, я остался бы заикой на всю жизнь, видя, что в меня летит острый кинжал. А Мари даже бровью не вела.

– Но ты помянул, что бедная женщина скончалась, – шёпотом пролепетал мальчик. – Она… в неё угодил нож?

– Вот простофиля! Мари померла от чахотки, помилуй её Пресвятая Дева. Мда… Видно, Креспен крепко любил свою жену. Когда Мари схоронили, Рауль запил. Прошло уже без малого полгода, а бедняга никак не придёт в себя. Он топит сердечное горе в вине. Однако ему самому это вовсе не принесло облегчения. Если он не встряхнётся, то может поставить крест на своём умении, сам знаешь, у пьянчуг неверный глаз и дрожащие руки. Ему точно надо найти себе человека, что заменил бы Мари. Уверен, ты вполне подойдёшь.

Марсель не нашёлся что ответить. Он никогда не представлял себе подобной работы. Должно быть, это впрямь жутко, стоять столбом, когда в тебя летит остро заточенный нож. Но ведь он сам вечно искал бодрящих кровь приключений, стало быть, глупо идти на попятную. А ко всему, желание не выказать себя трусом и вовсе отрезало дорогу назад.

Приятели обогнули трактир и оказались перед внушительным амбаром на заднем дворе. Сумерки успели опуститься на город, и Марсель успел не единожды споткнуться о ржавые кольца бочек, доски и прочий хлам, что трактирщик выставил на задний двор, не теряя надежды найти ему новое применение или сплавить старьёвщикам. Зайдя внутрь амбара, мальчик разочаровано вздохнул. Он успел продрогнуть в промокшей за день накидке, а здесь было ничуть не теплее. Жалкий фонарь, одиноко подвешенный к столбу, подпиравшему потолок, скудно освещал ясли, где топталось несколько лошадей. И фигуры людей, что дремали прямо на соломе, прижались друг другу в надежде согреться.

– Эй, ребята! – крикнул Ксавье. – Хватит спать, успеете полежать, зажмурив глаза, когда кюре прочтёт заупокойную мессу. Я привёл нового дружка, и в придачу к нему прилагается отличный ужин!

Фигуры зашевелились, и вскоре Марсель оказался в плотном кольце любопытных. Высокая красивая девушка с ярко подведёнными глазами и белым от толстого слоя пудры лицом бесцеремонно потрепала мальчика по волосам.

– А что, парнишка очень мил. Как твоё имя, маленький разбойник?

– Марсель Годар, – растерянно пролепетал гость.

– Как ты сказал? Годар? – вступил в разговор коренастый здоровяк с пышными усами. – Кажется, к северу от Нанта проживает знатный сеньор по фамилии Годар. Говорят, он богаче всех в округе и владеет шикарным замком. Ты, случаем, не родня ему?

– Нет, – отрывисто бросил Марсель, радуясь, что полумрак скрыл его тотчас покрасневшее лицо.

– Ну ты и завернул, Силач! – захохотал Муха. – Я и не подозревал, что богатые господа заставляют своих отпрысков пасти гусей.

Стоящие вокруг Марселя люди рассмеялись, подталкивая друг друга локтями. Слыхали? Отличная острота, проказник Ксавье за словом в карман не полезет. Однако Оливия права, мальчонка действительно довольно мил, но что он станет делать среди бродячих актёров?