Сергей Соболев - Супердевушка

На улицах Шанхая Хельга по-прежнему искала знаки, которые могут приоткрыть ей тайну Хейнриха, также как и она бродившего по этим улицам тысячу лет назад. Но знаков не было, вернее, их было слишком много: драконы, иероглифы на вывесках магазинов. И те и другие загадочно извивались, и глядя на них достаточно долго, можно было увидеть что угодно. От этого у Хельги разболелась голова. Она уже совсем перестала высматривать знаки и просто шла по улице неизвестно куда. Через полчаса она поняла, что заблудилась. Ее окружал бедный квартал с обшарпанными, громоздящимися друг на друга стенами домов, такими разными, если смотреть на каждый по отдельности и такими одинаковыми в целом. Надписи на английском языке исчезли, остались только местные, непонятные. Начинало темнеть. Хельга шла все быстрее и быстрее, надо было найти хоть что-то, что могло привести ее в цивилизацию, где она без труда найдет свой отель. Но тут время для нее остановилось. Она стояла перед маленькой церквушкой, не похожей на окружающие ее домики китайского стиля. Церквушка была очень маленькой, древней и ветхой. Крышу ее с осыпавшейся кое-где черепицей венчал крест, с восемью перекладинами. Возле двери висела табличка на английском языке: «Склеп европейского купца. Памятник архитектуры XI века. Охраняется государством». Хельга бросила монетку нищенке, сидящей возле входа и вошла внутрь. Сумеречный свет едва проходил сквозь маленькие решетчатые окошки в стенах и через дыры на крыше. Посреди небольшого зала стоял огромный каменный саркофаг – место последнего упокоения ее древнего земляка, невесть откуда взявшегося в этой далекой стране. Нагнувшись и включив фонарик, она прочитала полустертую надпись у изголовья: «Святой рыцарь Хейнрих. Крестоносец и истинный католик».

Сердце Хельги бешено колотилось от волнения: «спустя тысячу лет я нашла тебя, Хейнрих. Я разгадала твою тайну, пусть она и никому не нужна».

У подножия саркофага на подставке была установлена старинная книга, очень похожая на ту, которую Хельга видела и фотографировала у епископа Литовского. На кожанном переплете еще можно было различить надпись: «Возвращение святого рыцаря Хейнриха из крестового похода».

Хельга открыла книгу на последней странице. «На этой чуждой нам варварской земле святой рыцарь Хейнрих и упокоился от старости. Местные жители, хоть и язычники, обещали беречь останки этого почтенного человека. Мы воздвигли небольшой храм и поместили тело Хейнриха в саркофаг. Грааль, который так стремился найти рыцарь, мы положили ему на грудь. Очевидно, это самое достойное место для такой святыни. Теперь, когда закончился земной путь Хейнриха, заканчивается и повесть о возвращении нашего отряда на Родину. За сим, прощаемся с вами, и да благословит вас Господь.»

Хельга огляделась. Вокруг никого не было. Нищенка куда-то ушла, и теперь вокруг была полная тишина и полутьма. Можно было действовать. Неимоверным усилием, Хельга отодвинула тяжелую крышку саркофага. В лицо ей ударил запах тысячелетнего тления, но ей было не до этого. Луч фонарика скользил по дну саркофага. Там можно было ясно различить человеческий скелет в ржавых латах, меч и щит, лежащие у его ног. На груди его лежала небольшая чаша. Это был не золотой кубок, инкрустированный драгоценными камнями, как представляла его себе Хельга, а обычная бронзовая плошка, каких много во всех археологических музеях и мимо которых посетители обычно проходят, не замедляя шаг. Но Хельга знала, что эта чаша была особенной: из нее пил сам Спаситель!

Она протянула руку, чтобы взять ее, но вдруг позади раздался чей-то тихий голос:

– Зачем тревожишь святые кости – спросил кто-то по-английски с сильным китайским акцентом.

Хельга обернулась. За ее спиной стояли четыре здоровенных китайца в рясах. Очевидно, их вызвала нищенка, сидевшая на входе. Хельга оценила свои шансы выбраться отсюда живой: шансы были невелики. А она еще удивлялась, как без всякой охраны, церковь оставалась не разграбленной почти тысячу лет.

– Я не хочу тревожить святые кости – ответила она – мне нужна только эта чаша.

– Так ты не хочешь отнять у нас святой прах рыцаря Хейнриха? – снова спросил один из китайцев, очевидно единственный, знавший английский язык.

– Нет, мне нужна только эта старая чаша.

– А, ну так бы сразу и сказал. Бери и уходи. Только крышку на место поставь. – ответил китаец, а потом, осмотрев Хельгу повнимательней, добавил – ладно, крышку можешь не ставить, а то ты с ней до утра провозишься, а мы спать хотим. Иди, скорее отсюда.