Сергей Соболев - Супердевушка

– Пожалуйста, больше не перебивайте меня. Просто вы, иностранцы, завидуя нашему исключительному положению, издавна стремитесь приуменьшить нашу роль в жизни Земли, присваиваете себе наши заслуги и переиначиваете исконно русские названия на свой манер. Так вот, Иван с Марией жили в Ассграде. Он стал первой столицей Руси, а заодно и всего мира. Так как Иван и Мария были порождением богов, их потомки тоже несут в себе божью кровь. Все остальные нации – потомки демонов, изгнанных в свое время из Ассграда. Они несут в себе проклятую кровь. Однажды изгнанные демоны решили отомстить за свое изгнание. Они собрали вместе все свои силы и уничтожили город Богов. Было это около ста тысяч лет назад. От него остались лишь руины. Там сейчас наша резиденция. Святое место. Так вот, Боги после этого больше не могли оставаться на Земле. Они вознеслись на небо и пообещали наблюдать за Землей и оберегать ее. А наместниками своими на Земле они назначили русских.

– Здорово! Но давайте вернемся все-таки к более актуальной теме. Что вы делали в Москве?

– Тут тоже надо начинать издалека. Как я уже сказал, древняя столица, Ассград, была уничтожена, и русские расселились по бескрайним просторам древней Руси. Постепенно появилась новая столица – Москва. Ее-то и избрали злые силы целью своего очередного нападения, желая через Москву уничтожить всю Русь. Но делать они это решили не сразу, а постепенно, отравляя и разлагая ее своими ядами. С тех пор Москва стала как бы раковой опухолью на теле Матушки Руси. Через Москву яд постепенно стал просачиваться на остальные земли. Русские постепенно стали забывать о своей избранности и становиться рабами сил зла, которые соблазняли их деньгами, золотом, нефтью. Но, к счастью, осталось немало народу, кто до сих пор помнит свое предназначение. И это мы – Стародумы! Так вот, мы давно наблюдаем за Москвой. Мы искренне верили, что Москву еще можно спасти. Вылечить от черного яда зла. Но скоро чаша будет переполнена, и тогда спасти Москву будет уже невозможно. Ее, подобно Содому и Гоморре, надо уничтожить! Это не пустые слова. Нам стало кое-что известно, и братья послали меня туда выяснить подробности. Боюсь, что Москву уже не спасти. Это дело нескольких месяцев, если не недель. Я же сказал, что мы наместники Перуна на Земле. Нашими руками он обрушивает свой гнев на головы черных сил.

– Так что же вы такого узнали и кто такие Стародумы?

При последнем слове Петров резко побледнел. Слова про стародумов явно вырвались у него случайно, в пылу пламенной речи.

– Я и так сказал вам слишком много, больше ничего не скажу, даже если вы пригрозите опубликовать мои фотографии во всех центральных газетах.

Петров резко отвернулся и быстрыми шагами пошел по направлению к своему дому.

Вечером в гостиничном номере у Хельги был сеанс связи с Шефом.

– Привет Шеф! Как дела?

– Привет, Хельга! Прежде, разреши задать тебе один вопрос: Почему ты до сих пор ходишь по улице в футболке и шортах?

– Мне кажется, что в теплой шубе и шапке я не красивая.

– Синяя и в пупырышках ты тоже не красивая! Оденься! А теперь о главном. Что ты узнала?

– И много и мало. С одной стороны – ничего конкретного. Я виделась с Петровым, он нес полный бред, и не сказал ничего такого, чего мы не знаем, кроме одного. Он является членом некой секты или организации людей, называющей себя стародумами. Мне, вообще-то кажется, что он просто сумасшедший одиночка и все выдумал, но на всякий случай надо проверить. Еще он собирается уничтожить Москву. Ну вот, собственно и все, что я узнала.

– Не много. Но впрочем, что еще можно узнать из разговора с безумным одиночкой? Ладно, я тут поищу информацию про этих стародумов, а ты пока отдыхай. Возможно, скоро можно будет возвращаться домой!

Но отдыхать Хельге пришлось не долго. Через некоторое время в ее номере раздался звонок, и мэр лично пригласил ее завтра пообщаться с американскими военнопленными.

На следующее утро Хельга появилась в приемной главы города. Увидев ее, мэр быстро встал из-за своего рабочего стола, подошел к ней и, слегка кланяясь, взял ее за руку. Хельга почувствовала, как дрожит его рука. Мэр собрался, было, поднести руку Хельги к своим губам и поцеловать, но почему-то на пол пути передумал и ограничился рукопожатием. Лицо его было серым. Мешки под глазами красноречиво говорили о бессонной ночи, занятой мыслями о грядущем. Оглядев Хельгу, мэр разволновался еще сильнее: девушка, которой вчера с таким трудом была всучена норковая шуба, теперь предстала перед ним в самой что ни на есть простой курточке, ушанке и валенках. Подкупить такую явно будет невозможно. Мэр почувствовал, что пропал.