Sofia Dias - Zagadka

– Аманда, что с тобой? – в отражении зрачков мужа, который приводил ее в чувства, сотрясая за плечи, она увидела себя прежней.

– Голова болит…

Аманда упала в обморок.

Частный врач примчался мгновенно.

– Пульс не прощупывается, давление низкое – она словно в коме. Такое состояние я видел у экстренно вернувшихся с орбиты. Говорите, она совершенно здорова? Рекомендую обследование в нашей клинике…

Алексей Петрович отрицательно покачал головой перебивая:

– Пожалуйста, доктор, мне будет спокойнее, если вы организуете уход на дому. Это же возможно? – он достал кошелек.

Врач кивнул, уже привыкнув к подобным просьбам богачей.

– Можем переоборудовать гостевую комнату под палату. Я подключу аппарат и буду приезжать ежедневно, а в течение дня за ней будет ухаживать сиделка. Только разговаривайте с ней, чтобы скорее вернуть в этот мир.

– Договорились! А теперь, извините, я должен работать.

Отводя от супруги озабоченный взгляд, он погрузился в привычное русло с телефоном в руке. Аманда не подозревала, что ее жизнь теперь зависела от электронных приборов. Бездушная техника контролировала показатели сла́бо бьющегося сердца, аппарат искусственной вентиляции легких помогал дышать, а капельница с глюкозой не давала умереть с голоду. Ворох проводов связывал с настоящим, но она находилась так далеко, насколько душа может оторваться от тела. Пасла коз, сеяла пшеницу, молола муку и чувствовала себя счастливой.

Настала жаркая пора, когда домашним животным недостаточно было лишь травы. Тогда их отводили ко дну ущелья, где вода стекала по каменным артериям острова в океан, чтобы напоить. Это обязанность мужчин, опасная работа. Не только потому, что скалистые обрывы были глубокими. Местные ловко скакали словно козы. Опасность подстерегала в виде завистников. Часто случались стычки среди пастухов, и домой возвращались не только без коз, но и с кровоточащими ранами и переломами. Животных метили, но воровство продолжалось, до тех пор пока на эту землю не посягнули завоеватели. Разрозненные племена отвлеклись от междоусобиц и стали объединяться, чтобы сражаться под предводительством вожака.

– Почему Ачаман до сих пор не уничтожил наглых захватчиков?! – негодовала Аманда. – Может, надо еще кого-то попросить?

– Каждый день молю всех богов! – досадовала старушка, продевая нить из кишок в отверстие рыбьей кости. – Прошу Ачугайо, чтобы лунный свет навсегда усыпил чужаков. Магхéк, чтобы солнечные лучи испепелили их. Чтобы Мать-Чаксиракси укрыла нас от врагов, а Всевышний Ачаман послал на их головы беды мира.

Дикарка отложила шитье и с испугом прошептала:

– Я даже обращалась к злому духу Гуайоте с просьбой утянуть чужеземцев в жерло вулкана Эчейде! Но моих молитв недостаточно. Чтобы боги стали благосклонными, жрец должен совершить обряд и принести жертву.

– Убить человека?

– Нет, глупая! Достаточно козы из горной стаи, их растят специально для обрядов. Каждая семья дарит по козленку для священных нужд.

– Может, отдадим?

Аборигенка прикинула, не придется ли голодать, пожертвовав животное:

– Отведи хромого шаману в лес и скажи, что от семьи Бенкомо.

– Мы что родственники самого менсея?

– Слишком далекие. Так что в гробницу королевской семьи нам не попасть, – захохотала дикарка через кашель. – Иди. Да не задерживайся.

С посохом в руках и в компании тощего козленка Аманда отправилась в горы, где в сосновом лесу жили избранные, что могли говорить с духами и слышать самих богов. Шаманы умели читать небеса, вызывать дождь и влиять на ход событий, вычисляя, когда стоит сделать решительный шаг.

Она брела по заросшей тропе, гадая, водятся ли в этом раю хищные звери или ядовитые змеи, где ей укрыться на случай непогоды и как понять, что она пришла в священное место. Горожанке все было в диковинку, но внутри просыпался первобытный инстинкт. Она сможет. Она должна. Она же Андамана, в конце концов!

Переночевав в углублении скалы, путница продолжила карабкаться по мшистым камням выросшего вдруг перед ней соснового леса. Дорога будто проверяла ее перед тем, как открыть взору тропинку к шалашу предсказателя. Их называли Гуаньяменье, что переводится как «тот, кто несет послание», «пророк». Лицо, торс и руки ясновидца покрывали рисунки: символы стихий и древние знаки, а на шее красовалось ожерелье из костей. Он был босой и из одежды носил меховой отрез в виде юбки до колена и капюшон из козьей кожи, прикрывавший плечи.