Алексей Резник - #Цифровой_экономики.NET

– Два года назад никакого «исторического музея» в Твери не было, равно, как и пресловутого «краеведческого общества», а тем более – в каком-то паршивом затрапезном подвале! И об «обществе», и о «музее» гуляли одни лишь непроверенные слухи! Вы так решили замаскировать «тайную лабораторию», Борис Дмитриевич?! Там же сейчас нечего хранить – Игиг-то исчез!!! Или – тут что-то другое?!

На что, Борис Дмитриевич мне ответил:

– «Что-то другое», Саша! Ничему не удивляйся, Саша и ничего не бойся! Мы пробудем там недолго – ровно столько, сколько окажется необходимым! И, сразу отвечаю на твой вопрос относительно «тайной лаборатории» – я ее не «маскировал» и никуда не «переносил»! Лаборатория сама себя «замаскировала» и сама себя «перенесла»! Механизм «переноса» я тебе объяснять не буду – слишком долго! – он открыл, оббитую стальными листами дверь в подвал и с силой толкнул ее «от себя».

Тяжелая дверь со скрипом раскрылась внутрь, и мы шагнули во мглу подвала. Борис Дмитриевич протянул руку вправо и нажал на выключатель – под потолком с характерным гудением зажглись неоновые лампы. И я увидел, что «Краеведческим музеем» оказалось обычное подвальное помещение, запахом свежей стружки и огромной станиной по центру «музея», сильно напоминавшее банальную столярную мастерскую. В дальнем правом углу я увидел железную дверь, неуловимо показавшуюся мне удивительно знакомой. И, как следствие, черт возьми, по душе расползлись, словно холодные змеи, давно забытые, но хорошо знакомые ощущения предчувствия встречи с «неведомым и необъяснимым»…

– Эта столярная мастерская принадлежит одному моему родственнику – сейчас он за границей и ключи есть только у меня. За железной дверью – его кабинет, «кабинет директора». Там, Саша тебе все окончательно станет ясно! … – он остановился перед «железной дверью» и, как мне показалось, особенно тяжело вздохнул, и посмотрел на меня на меня при этом таким взглядом, как будто приглашал прогуляться по «минному полю»…

…В «кабинете директора», по площади почти не уступавшему помещению мастерской, я попал в, как мне показалось, волшебное пространство «новой» или даже «альтернативной» реальности… Грязное замусоренное помещение подвальной слесарной мастерской являлось ничем иным, как искусной маскировкой…

…Я бьюсь о заклад, что в дальних частях полутемного «кабинета директора», я видел десятки стоек с «жужжащими» серверами, мигавшими сотнями маленьких цветных светодиодных лампочек, а потолочную поверхность запеленала «паутина» туго связанных металлических проводов, с часто понатыканными среди них вентиляционными коробами. Тем не менее, в непосредственной близости от нас с «БД» освещение давали, как мне показалось, самые настоящие старинные масляные светильники, неярко освещавшие небольшой и уютный квадрат пространства, который с небольшой натяжкой можно смело было назвать «отдельной залой» – с высоченным потолком, терявшимся где-то высоко вверху, в таинственном мраке…

…И было в этой зале немного таинственно, но очень симпатично и комфортно – тепло, сухо, красиво, необычно, но, тем не менее, все понятно и близко сердцу русского человека, тем более, родившемуся в Твери. Воздух «залы» был пропитан запахами засушенных на августовском солнце скошенных луговых трав, ароматами дикого бортевого меда, смешанного с перебродившим кисло-сладким густым духом натуральных ягодных настоек и наливок. И было еще здесь как-то по-особенному свежо, как бывает, только непосредственно сразу же в первые секунды после удара молнии – атмосферного грозового разряда…

…В огромном кресле-троне по середине «залы» торжественно восседал мужчина, внешне, как «две капли воды», похожий на «доктора исторических наук» и «краеведа», Ивана Святославовича Твердникова, сгоревшего на наших с Борисом Дмитриевичем, глазах два года назад на береговой кромке Селигерского острова Столобный.

Я смотрел на «голографическое» изображение «Твердникова» и чувствовал, как все мое существо, против воли, преисполняется светлым чувством, напоминающим благоговение. Не прошло и минуты, а я уже был уверен, что лицезрею перед собой Великого Тверского Князя Михаила, тем самым легендарным призрачным Белым Всадником, явившимся на помощь Народному Ополчению под руководством Минина и Пожарского в сентябре 1613-го года во время решающей битвы за Москву с войском польских интервентов!

Я, как мог, вытаращил глаза на Твердникова – Великого Тверского Князя Михаила и машинально воскликнул: