Алексей Резник - #Цифровой_экономики.NET

Ведь первое официальное летописное упоминание о Торжке относится аж к 1139-му году! Торжок оказался на два года старше Москвы и на протяжении нескольких веков название этого небольшого городка, некогда игравшего роль пограничной заставы, притулившейся на самом краю НФР (Новгородской Феодальной Республики), не исчезало из анналов многовековой истории великого государства под названием Россия. И в тот счастливый день я чувствовал себя человеком, лично причастившимся к истории старинного русского города. Но, как говорится, все когда-нибудь заканчивается и проходит – и плохое, и хорошее. И, подчиняясь этому печальному, но неизбежному универсальному мировому закону, закончились и, пышущие жаром, и истекающие золотистым мясным соком, перемешанным с растаявшим сливочным маслом, «Пожарские котлеты», как бы я ни пытался растягивать это, ни с чем не сравнимое гурманское удовольствие их постепенного поедания-смакования – кусочек за кусочком. И наступил момент, когда я с сожалением отодвинул в сторону опустевшую тарелку, запил незабываемо вкусный обед двумя стаканами яблочного компота и поднялся из-за ресторанного столика с тем, чтобы уехать обратно в Тверь, где меня ждали моя работа и моя учеба: администрация Тверской области и аспирантура.

Возвращался я из старинного русского города Торжок, пребывая в отличном настроении, вызванным чувством глубокого удовлетворения от проделанной мною и моими коллегами нужной и полезной работы. Но, именно, тогда меня начали по серьезному одолевать мысли о том, что «информатизация» административного аппарата горда Торжка, это, конечно же, очень здорово, но… В общем, я впервые почувствовал, что славный гостеприимный, знаменитый своими фирменными «Пожарскими котлетами» город Торжок, и даже вся Тверская область стали казаться мне слегка тесноватым полигоном для реализации моих научных идей и разработок, мощным напористым потоком, рождавшимся у меня в голове.

По возвращении из Торжка я твердо решил для себя, что мой природный и, приобретенный за годы учебы интеллектуальный научно-производственный потенциал, мои новаторские идеи и планы, по-настоящему – по «взрослому» могут адекватно реализовать себя только в Москве! Таким образом, я взял твердо «курс на „завоевание“ Москвы»! Еще, в свое время, сам Наполеон перед тем, как начать печально знаменитое роковое нашествие на Россию, говорил: «Если я ударю на Киев, то перебью России „ноги“, если я захвачу Санкт-Петербург, то нанесу удар России в „голову“, но, если же я возьму Москву, то поражу Россию в самое ее „сердце“!».

Я не Наполеон, но также, как и он, всегда считал и считаю Москву «сердцем» России, и в определенный момент своей биографии уже четко знал, что мне нужно обязательно «пленить» это большое, широкое и любвеобильное «сердце»!…

Работе в Администрации Тверской области я отдал два года своей начинавшейся трудовой биографии, совмещаемой с полноценным обучением в аспирантуре и, к окончанию второго года работы, прекрасно осознав, что на этой работе мне становится по-настоящему «тесно» и «душно», я занялся активными целенаправленными поисками, достойной моей квалификации, работы в Москве по своему основному профессиональному профилю.

Предварительно, я, конечно, сообщил об, окончательно сформировавшимся у меня, твердом намерении покинуть Администрацию, Борису Дмитриевичу Павлову, который меня туда и «сосватал» два года назад.

Внимательно выслушав по телефону мой короткий эмоциональный монолог, Борис Дмитриевич попросил меня приехать к нему на кафедру и все обсудить устно – «с глазу на глаз». Я сказал, что обязательно приеду и через два часа был на кафедре своего научного руководителя, где между нами состоялся серьезный обстоятельный разговор на животрепещущую тему моего дальнейшего трудоустройства.

Борис Дмитриевич, в целом, не возражал против моего желания перебраться в столицу и прекрасно понимая меня, пообещал немедленно включить все свои «связи», имевшиеся у него в соответствующих структурах в Москве. И, в самом заключении, состоявшегося, между нами, приватного доверительного разговора, Борис Дмитриевич, немного подумав – дабы соблюсти минимум внешних приличий, задал мне, странно и неожиданно прозвучавший, вопрос:

– Знаешь, что, Саша – ты не желаешь посетить мою «тайную лабораторию»?!

Я, как мог, молча «вытаращил» на него глаза, не представляя, что мне следовало ему ответить, красноречиво обведя взглядом помещение кафедры, где больше не виднелось никакой железной двери, ведущей бы в засекреченный отгороженный закуток.