Виктория Козерог - Мы все умрем вчера

– Аннетка, – обратился он к ней с легким итальянским акцентом, – я приглашаю тебя посетить ресторан. А какой, можешь выбрать сама.

– Амадео, я очень устала. Может, в следующий раз?

– Я возражения не принимаю, сегодня прекрасный вечер. Предлагаю посетить ресторан по месту жительства, то есть в твоем или в моем доме. В нашем доме эпидемия как-то сильно не распространилась. Если у тебя тоже, то выбор для тебя стал в два раза шире.

– Хорошо, давай ко мне. Я буду готова через час.

Девушка достала из шкафа серебристое платье, которое ни разу не надевала. Она, конечно, хотела его надеть не по такому случаю, но встречать гостя в обычной одежде не хотелось. Платье облегло девичий стан и еще больше подчеркнуло ее красивую фигуру. Настроение приподнялось, и весь негатив прожитого дня вдруг отступил на задний план. Аннета взяла тушь и подкрасила ресницы, которые и без того были длинными и черными, но от этого стали еще длиннее и гуще. Алая помада подчеркнула красивую форму губ. Одним движением девушка потянула из волос золотистую заколку, и она легко выскользнула из шелковых локонов, и на плечи упали тяжелые пряди черных как смоль волос.

Опять зазвонил колокольчик.

– Аннетка, я жду тебя внизу.

Девушка закрыла входную дверь квартиры и спустилась в лифте на первый этаж.

Молоденький швейцар распахнул перед гостьей, похожей на принцессу, двери.

В зале ресторана было полутемно и почти не было посетителей, все-таки эпидемия давала о себе знать. На бордовых стенах мелькали полумертвые тени, а аккорды неизвестного инструмента звучали приглушенно, таинственно и печально. Было ощущение, что она попала в другой мир. В центре зала плыли виртуальные фигурки танцующих мужчин и женщин в атласных платьях восемнадцатого века. «Тогда тоже была эпидемия и унесла много жизней», – подумала молодая женщина и стала отгонять от себя эту грустную мысль. Администратор ресторана проводил гостью к отдельному столику, где сидел ее знакомый.

– Что вы будете заказывать? – спросил подошедший официант.

– А у вас сегодня есть что-нибудь из натуральных морепродуктов? – спросил итальянец и, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу.

– Увы, остались только молекулярно-тонические крабы, – грустно, с сочувствием, в нос ответил работник ресторана.

– Все ясно, эти жалкие существа никогда не жили в океане, их сделали на пищевом предприятии, и у них даже глаза из желатина! – вспылил иностранец, выразительно и резко жестикулируя руками.

– Ну, не нервничай, никто не виноват: эпидемия, хаос. Когда она пройдет, крабов начнут вылавливать из океана. И в магазинах они появятся, и в ресторанах, как раньше, – стала успокаивать Амадео девушка, гладя его по спине.

– Ничего не будет, ничего не появится, несите ваши искусственные крабы и «Диалекту» сорокаградусную! Девушке принесите салат и любое вино.

– Я вообще-то хотела…

– Я мужчина, и я очень расстроен, мне виднее, что нужно такой девушке, как ты!

Аннета поджала губы и уже стала жалеть, что согласилась на это свидание. Она слышала, что у итальянцев горячий темперамент, но всегда думала, что они уж точно не зануды.

Выпив пятьдесят грамм водки, мужчина стал рассказывать о своих высоких достижениях в области видеосвязи, постоянно подливая вино Аннете. Она быстро захмелела и уже не слушала, что ей рассказывает ее воздыхатель. Захотелось домой в свою квартиру, укрыться мягким пледом, обнять пушистого рыжего кота и уснуть…

Очнулась она не в своей постели, и это ее насторожило. Она оглянулась. Текстильные обои на стенах создавали иллюзию, что находишься не в комнате, а на море, где все пропитано безмятежностью и ленью. Только при постоянно меняющемся освещении, исходящем от обоев, создавалось впечатление, что волны плавно перемещаются в трехмерном пространстве. Подняв голову, девушка увидела на потолке лазурное чистое небо. Звучала тихая, нежная музыка, а сама кровать напоминала небольшой корабль из сосны, который источал аромат свежевырубленного дерева. Нос мачты украшала голова какого-то невиданного зверя. Паруса были виртуальными, нежно-голубыми, под цвет неба. На журнальном столике из очень дорогого материала лежала цифровая записка из нулей и единиц. Это было нововведение в современную письменность, где буквы и фразы заменялись цифрами, но при определенной подготовке можно было одним коротким сочетанием цифр выразить целую законченную мысль и даже спектр самых глубоких и чувственных переживаний. Удобно было и то, что от самих цифр зависел и стиль написанного. Например, деловые сообщения писались из четверок и нулей, любовные – из двоек и нулей, стихи – из троек и нулей, бытовые – из единиц и нулей, и только книги печатались по старинке буквами.