Виктор Чернолевский - Асилум. Рутина

– Я вижу, ты пришел в себя, – слышу я голос. Он мне знаком. Я всегда стараюсь замечать мелочи, спрятанные в каждом человеке. Голос. Нежный. Мягкий. Женский. Без сомнения. Виви. Моя голова тяжела, а руки связаны так сильно, что придется некоторое время повозиться с этими путами.

– Виви, – начинаю говорить я, намеренно показывая, что я ее узнал. Во рту пересохло, и я отрываю язык, прилипший к небу. Чувствую металлический привкус.

Она снимает капюшон, открывая темные локоны. В небольшой проем окна врывается свет от жалкой и кривой неоновой вывески, смонтированной на доме напротив. «Lost Heaven». Смешно и грустно одновременно. За время, проведенное здесь, мои глаза привыкли и к меньшему, и сейчас я мог различить Виви, как в ярких лучах солнца, которое словно намеренно обходило стороной этот кусок дерьмового мира с его зловонными свалками. Виви подносит к моим губам фляжку с прохладной жидкостью. Я жадно пью. Мне не важно, что в ней. На меня не действуют никакие средства, помогающие развязать язык. Но это просто вода. Качественная вода. Не отсюда. Я знаю.

Виви молчит. Она ждет продолжения. Сколько раз я был с той стороны и смотрел на людей, сидящих передо мной со связанными конечностями. Я не торопил их, пока они сами не развяжут язык. От страха, от надежды, что скоро все для них закончится и они смогут забыть это, как дурной сон. Те, кто покрепче, сопротивлялись… какое-то время, а затем, как правило, принимали мои условия игры. Я прекрасно знаю все уловки, но не уверен, что их знает Виви. Но она молчит, а ее лицо серьезно. От беспомощной официантки не осталось и следа, хотя вид ее был по-прежнему уставший.

– Что за театр ты устроила? – спокойно спрашиваю я. – И что это значит?

Мне не важно. Я просто тяну время, но сам понимаю, что, скорее всего, она не одна. Провернуть все это в одиночку, обезвредить меня, дотащить до дома, поднять на верхний этаж… для хрупкой девушки… Я прикидываю варианты, где могут находиться ее сообщники. На этаже тихо. Кроме нас, здесь никого нет. В соседнем здании? Бессмысленно. Через небольшие проемы пробивается лишь неоновый свет. Подручными материалами я искусно заделал их так, чтобы можно было наблюдать, что происходит снаружи, но со стороны улицы сделать через них какую-либо диверсию было бы очень тяжело.

Виви явно никуда не торопится, должно быть, эта ситуация ее забавляет. На узел веревки, которым стеснены мои руки, понадобится больше времени, чем я предполагал, и я пристально смотрю в глаза девушки. Они кажутся бездонными. Раньше я не замечал этого факта.

– Театр, говоришь? – наконец ответила Виви после долгой паузы. – Знал бы ты, мой хороший, что можно устроить в театре… Но это совсем другая история. Сейчас нам нужно обсудить нечто иное.

Она подошла ближе. Я чувствую ее запах. Во мне просыпаются какие-то животные инстинкты, но я стараюсь не поддаваться эмоциям.

– И не пытайся ослабить узел. Это невозможно. Как твоя голова? – спокойно продолжает она.

Не знаю почему, но этот вопрос сбивает меня с толку. Я не привык, чтобы кто-то проявлял беспокойство обо мне.

Я знаю, что беспокойство возникает лишь тогда, когда есть привязанность, а я ни к кому не был привязан за свои годы. Я всегда жил один, и сколько себя помню, ютившись по таким вот лачугам, как эта, я не испытывал большого разочарования от того, что меня не встречал дома кот или жена в классическом понимании этого слова. Моя семья – это я сам, и было бы странно, если бы я изменил себе в своих принципах. Но сейчас я почему-то смотрел на Виви так, будто она мне нравится. Словно она единственный человек, который действительно прекрасен в этом грязном мире со всеми его грязными законами и нечистотами на улице. Но раньше я почему-то не замечал в ней этого. Может, я чурался красоты намеренно, но мне кажется, что я слишком давно живу в этом мире в поисках истины, что однажды свалилась на меня, когда я еще работал в «Фэбрик Джоук». Тогда я считал, что понимаю все вещи на свете, но как же я был молод, глуп и слаб. Слаб душой и телом, которое мне пришлось развивать долгие годы. Методом проб и ошибок я понял, что только сильным суждено справиться со всеми тяготами, которые для них готовит судьба.

Я слишком много думаю в последнее время, и Виви, кажется, замечает круговорот мыслей в моей голове. Она болит в месте удара, но я не подаю вида. Девушка подходит ко мне ближе и берет мою голову в свои руки. Они теплые. С каждой секундой от них все больше и больше тепла, и оно не заканчивается до тех пор, пока я не чувствую себя лучше.