Виктор Чернолевский - Асилум. Рутина

– Угости пацана фруктовым льдом и включи ко мне в счет. – Я стараюсь ответить так же, как можно мягче и спокойнее, но получается так, словно кто-то царапает гвоздем по металлу.

Я разучился разговаривать с людьми. За годы, что я провел в этой дыре, мой голос поменялся. Моя внешность поменялась. С уверенностью могу сказать, что, пройди я сейчас в родном секторе, едва ли кто-то из моих знакомых сможет узнать во мне того щуплого очкарика, работающего клерком в «Фэбрик Джоук».

Я смотрю на глубокое декольте официантки и, проведя взглядом по привлекательным бугоркам, останавливаюсь на бейджике с именем. «Виви». Коротко и просто. Виви улыбается мне, но я ей не отвечаю взаимностью. Виви. Имя вымышленное, для работы. Они всегда берут себе что-то вроде «Виви», «Николь», «Аманда».

– Это все, – говорю я, и она уходит.

Я невольно смотрю ей вслед. Мне нравится ее фигура, подчеркнутая повязанным на бедра передником, но я гоню от себя пошлые мысли, которые лезут в голову и копошатся там, как черви. Но если бы я захотел переспать с ней, то это не составило бы труда. Официанткам часто предлагают «подработку», и они с радостью на нее соглашаются, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Мерзкий мир.

Если через десять минут он не придет, то ловить мне здесь нечего и нужно будет искать новый план. Я устал.

Медленно осматриваю кафе и его посетителей. Фруктовый лед, что вынесла Виви, медленно таял в руках парнишки, лицо которого расплывалось в счастье. На вкус он наверняка такой же отвратительный, как и все, что здесь подают. Лед, оставшийся от обрезков рыбы и мяса, промывался, а затем в него добавляли краситель и патоку. Единственная сладость, которую смогли бы себе позволить далеко не все жители этого «чудесного» города.

Смотрю на часы. Его нет. Его не будет, я понимаю это окончательно и встаю со своего места, не имея ни малейшего желания оставаться здесь дольше, чем того требовала бы работа. Глубже зарываюсь в плащ таким образом, чтобы в случае чего можно было быстро добраться до своего верного друга, заряженного двенадцатью бесценными пулями, – его чудом удалось найти на прошлой вылазке, когда цель скрывалась на заброшенной станции обслуживания эхолетов. Из кармана плаща достаю холщовый мешок и аккуратно извлекаю из него несколько блестящих гвоздей с крупными шляпками. Одного будет достаточно для оплаты моего ужина и презента для пацана. Его мать не сказала мне ни слова, но еле заметно качнула головой, будто опасаясь, что кто-то заметил, как ее сыну преподнесли «лакомство». Тут так не принято – угощать кого-либо в такие времена, когда люди сами еле-еле перебиваются в надежде протянуть еще один день. Угостил – значит, у тебя есть валюта. Серебристый или ржавый металл, который некогда служил строительным материалом, а сейчас он сколачивает взаимосвязи между заинтересованными лицами. Но мне все равно. Никто не осмелился бы сейчас вступить со мной в открытый конфликт.

Я достаю гвоздь и небрежно бросаю его на стол. В зале повисла тишина, и несколько человек посмотрели в мою сторону. Я показываю Виви жестом, что она может забрать оплату. Сдачи не надо. Этой малости хватит, чтобы в дальнейшем меня встречали как самого дорогого гостя. Я направляюсь к выходу и, проходя мимо столика с молодежью, встречаюсь взглядом с одним из никчемных бездарей. Он смотрит очень нагло и дерзко, и мне это не нравится. Я замираю на секунду и решаю, как быть. Его оскал раздражает меня, но я предпочитаю дать шанс поганцу. С такой ухмылкой у него и без меня достаточно моментов распрощаться с этим светом. Сверлю его глазами. Тратить на него время впустую не входит в мои сегодняшние планы. Направляюсь дальше и слышу хохот и нецензурную брань. Это все, что может это бесполезное поколение. Слушать отвратительную музыку. Смотреть отвратительные скетчи. Поклоняться зажравшимся малолеткам с ангельскими личиками. Виви молниеносно подскакивает к столику, за которым я сидел, чтобы не упустить шанс взять полагающуюся ей оплату. Здесь так. Не успел ты – успеет кто-то другой. Официантки знают, что если оплата им не достанется, то хозяин не будет спорить с клиентами. Он будет долго и упорно бить и насиловать свою подопечную, и если ей повезет, то следующие несколько смен она проработает бесплатно. Но если она не вернется домой, то искать ее точно никто не будет.

На улице пахнет гниющим мясом. После дождя это всегда отчетливо слышно. Вдох. Мерзкий запах заполняет мои легкие, которые еще несколько минут назад были обласканы дымом сигареты. Выдох. Он неохотно выходит из них, будто цепляясь за трахею. Грязь. Бесконечная грязь заполнила улицу, в которой теперь нельзя различить дорогу, обшарпанные здания серого цвета слились в единую картину с такого же цвета небом. Что делать дальше? Идти домой? Или искать его в бесконечных лабиринтах этого района?.. Сделать это будет практически нереально. Если в районе Джанки кто-то захотел убрать человека, делается это так, чтобы его следы не нашли никогда. Бывают редкие исключения, но и те обычно являются спланированными акциями для устрашения, чтобы убрать конкурентов. Я мог бы воспользоваться системой поиска, но он не обычный человек, а значит, через систему его не найти.