Антон Крамаров - Продуктовая империя. Рассказ заключенного в Японии

С опущенными головами Михаил и Александр двинулись за ожидавшими их полицейскими. Входная дверь в полицейское управление была уже кем-то предусмотрительно открыта, поэтому следующей картиной, которая предстала перед глазами наших героев – был холл полицейского участка. Бледно желтые, изрядно потертые стены с висящими на них какими-то бумажками с непонятными каракулями и фотороботами разыскиваемых. Длинные ряды столов, разгороженные между собой невысокими офисными перегородками, разрезали все помещение на длинные прямоугольные отсеки, из которых время от времени появлялись интересующиеся головы японцев, желающих рассмотреть лица непонятных русских, которым было посвящено все внимание этого небольшого полицейского участка сегодня.

Следом за большим холлом открылся длинный коридор. Потом еще один. И еще один. Один из впередиидущих полицейских замедлился и остановился у очередной двери, указывая следующим за ним, что в нее нужно зайти. Пройдя внутрь, перед вошедшими предстал небольшой кабинет с увлеченным своим делом японцем посередине. Он пристально изучил вошедших своим взглядом, параллельно обменявшись какими-то репликами на тарабарском с сопровождающими. Они вместе перекинулись какими-то шуточками, что стало понятно по появившимся на их каменных лицах коротких рваных улыбках, которые также мимолетно исчезли, как и появились. Один из сопровождающих достал из нагрудного кармана рубашки небольшую записную книжку вместе с черной ручкой и что-то записал внутри. Вернув ручку обратно в нагрудный карман, на котором красовались еще несколько других ручек с колпачками разных цветов, он пошарил в кармане брюк и вынул оттуда нечто похожее на небольшой бочонок несколько сантиметров в длину, толщиной с толстый фломастер для флипчарта. Открутив от этого бочонка крышку, он поставил на листке записной книжки маленькую черную печать. Закрутив бочонок обратно и убрав его в карман, полицейский аккуратно оторвал заполненный листок и передал его хозяину кабинета, который дополнил его своими заметками, раскрутил уже свой бочонок и добавил на листок, размером не больше рецептурного бланка, еще один оттиск печати красного цвета с непонятными иероглифами.

Японцы перекинулись какими-то словечками, похожими на общение внеземной цивилизации, и откланявшись друг другу двинулись наружу, указывая Михаилу и Александру на необходимость следовать за ними.

«Рецепт» с несколькими разноцветными печатями красовался в руке впередиидущего полицейского и, казалось, являлся необходимым пропуском к месту ожидания, в которое Михаил и Александр должны были быть доставлены.

Место ожидания или изолятор временного содержания, или, попросту, «обезьянник» выглядел на первый взгляд весьма дружелюбно. Он представлял из себя несколько небольших светлых помещений, окрашенных в серый цвет, с аккуратно застеленными откидными кроватями (типа «шконка»). В углу каждой камеры красовался футуристический унитаз, который каждый раз приводил в восторг любого туриста, впервые посетившего Японию. Даже в самом заброшенном общественном туалете какого-нибудь сквера или вокзала обязательно, всегда, без каких-либо исключений есть белый красавец унитаз с функциями ополаскивания и сушки того места, которое в него обычно помещается. Место ожидания наших героев ничем не отличалось от той японской действительности, которая была описана выше.

Что действительно было весьма приятно и удивительно – в камерах не было ни одной живой души. Ожидание знакомства с каким-нибудь якудзой, ожидавшего своего отправления в суровую японскую тюрьму для неминуемого исправления – разрушилось в одну секунду.

На встречу немногочисленной делегации вышел новый японец невысокого роста. В очках и со множеством цветных ручек на нагрудном кармане рубашки.

– Может быть у них существует какая-то градация по количеству цветных ручек, как ты думаешь? Типа товарищ майор или полковник. У кого больше ручек – тот и круче, а? – промолвил Михаил, немного повернув голову к стоящему рядом Александру.

– Опять ты со своими шуточками! – ответил он.

Полицейский с «рецептом» в руках передал его вышедшему на встречу смотрителю камеры временного содержания. Тот, как обычно, достал из кармана ручку и быстро сделал какие-то отметки на «рецепте», закрепив их своей персональной печатью в форме того же бочонка. После чего он указал на открытую камеру справа, куда Михаил и Александр и проследовали.