Робин Каэри - Час Купидона. Часть III. Момент истины

– Вот так и скажешь, – внезапно Ла Рейни вмешался в допрос и, бросив быстрый взгляд на полковника, заговорил:

– Перед судьями ни слова не говори про Слепого Тэо! Ни единого слова, понял? И про шайку «уличных воробушков» тоже помалкивай.

Мальчик кивнул и посмотрел на дю Плесси-Бельера. Тот кивком дал знак, что согласен.

– И вот меня арестовали. Драгоценности украли люди, которые наняли моего брата. Он помогал им проникнуть в Лувр.

– А почему драгоценности оказались у вас? Вы с братом их хранили во дворце? – спросил дю Плесси-Бельер, и мальчишка тяжело вздохнул.

– Да. Мы хранили их в комнате в Лувре. Но потом брат вынес их из дворца и оставил у мадам Парадьен. Мы снимали у неё комнату на чердаке. Но так было не всегда, сударь! Мы не воры! Те люди забирали всю добычу сразу же, а брату платили монетой. Но во время последней кражи всё пошло не так. Те люди сбежали, оставив все драгоценности брату.

– Они приходили за ними?

– Нет. Они как в омут канули! Я не слышал от них ничего. А потом, когда брата убили, я и решил, что это их рук дело и мне нужно бежать.

Выслушав это признание, Франсуа-Анри размышлял над тем, что могло связывать эти кажущиеся совершенно разными дела. Зачем грабителям нападать на своего подельника, но при этом не забрать все хранившиеся у него драгоценности?

– Это не они, – тихо прошептал мальчик и посмотрел в лицо маркиза, ожидая, когда тот снова обратит на него внимание.

– Что вы сказали? – переспросил тот.

– Это не они хотели его убить. Теперь-то я знаю. Потому что тогда они пришли бы и за мной. Они знали про чердак над лавкой мадам Парадьен.

– Ага, – согласился Франсуа-Анри – эти пояснения совпадали с его собственными догадками.

– Это другой человек был. Я его никогда не видел. Но брат рассказывал, что ему заплатили столько, что нам хватило бы на ферму и сверх того ещё. Задаток был знатный.

– Вот как? А за что такая щедрость? – спросил маркиз.

Он тут же отметил, как Ла Рейни оживился, выпрямившись на стуле, и подался вперёд. По заинтересованному выражению его лица было видно, что разговор перешёл к самому важному для него вопросу.

– Нужно было найти ключ, – ответил Матье.

– Только ключ? И всего-то? – иронично приподняв брови, уточнил дю Плесси-Бельер.

– Да. Но это особенный ключ. Брат сказал, что по сведениям, которые были у того человека, ключ был спрятан в задней стенке часов. Но тот человек не знал точно, в каких часах. Вот ему и понадобилось, чтобы кто-нибудь из дворцовых слуг отыскал их для него. А тут ещё и эти дела с часами начались. Час Купидона, – пояснил Матье, когда Ла Рейни удивлённо крякнул в кулак. – Вот он и придумал, что стрелки часов нужно остановить таким образом, чтобы подумали, будто бы всё это проделал всё тот же шутник – часовой вор. А если бы ключ нашёлся, то мы бы получили за него всю плату целиком.

– Так, – протянул маркиз, потирая подбородок. – Стало быть, вы останавливали стрелки часов таким образом, чтобы всё выглядело бы так, словно это проделал один и тот же человек? Умно, ничего не скажешь! А кто останавливал часы?

– Я, – сглотнув, прошептал мальчик.

– А почему вы? Почему ваш брат сам не выполнил это дельце? Зачем он и вас вовлёк в это? – Франсуа-Анри пристально смотрел в лицо мальчика, ожидая услышать ответ крайне занимательной задачки.

– Брат видел того человека. Часового вора. Однажды ночью они чуть было не столкнулись в покоях королевы, когда тот проделывал свой фокус с часами. Вот тогда брат и подумал, что пока он людей из банды проводит в покои фрейлин для кражи драгоценностей, я смог бы осмотреть часы в личных покоях короля. Я должен был пройти туда через дверь из комнаты господина Бонтана в спальню короля. Это те часы с золотой статуэткой. Там лошади и колесница, и такая фигурка красивая, золотая, – с тяжёлым вздохом Матье описал то, как он остановил стрелки на часах Аполлона.

– Ага! – маркиз вдруг хлопнул себя по коленке и радостно воскликнул:

– Вот только про песок вы забыли!

– Про какой песок? – озадаченно посмотрел на него второй часовой вор.

– Про песок, который настоящий часовой вор сыпал в механизм часов, – пояснил Франсуа-Анри и переглянулся с Ла Рейни. – Пожалуй, что этот малый знает достаточно, чтобы сойти за настоящего вора. И всё-таки допрос в суде будут вести гораздо строже. Вряд ли к нему отнесутся столь снисходительно, когда услышат про поход в королевскую спальню.

– Для первого заседания будет достаточно покаянной речи о том, что его брата вынудили помогать грабители из парижского предместья, а сам он ничего толком не знал. О часах можно будет и не говорить. И пусть всё останется на бумаге, а там, – Ла Рейни широко взмахнул руками, показывая, насколько неопределенной может оказаться судьба судебных протоколов.