Робин Каэри - Час Купидона. Часть III. Момент истины

Повернувшись к вошедшим, маркиз посмотрел на довольное лицо Ла Рейни, потом перевёл взгляд на мальчика, которому комиссар жестом руки приказал выйти на середину комнаты. Малец выглядел спокойным и даже уверенным в себе, несмотря на проведенную в подвалах Гранд Шатле ночь. В прямом взгляде светло-карих с желтизной глаз не было и тени страха. Напротив, он смотрел на полковника с интересом и с долей любопытства.

– Это и есть наш часовой вор? – спросил наконец дю Плесси-Бельер, продолжая разглядывать веснушчатое лицо мальчика:

– Должен сказать, сударь, меня впечатляет, что при столь запоминающейся внешности вы умудрялись оставаться никем незамеченным во дворце. Мне казалось, что я присмотрелся достаточно хорошо ко всем, кто состоит на службе в Королевском доме. А вот же! – и маркиз с усмешкой развёл руками.

– А я умею быть неприметным, – дерзко ответил мальчишка, и в тот момент краем глаза Франсуа-Анри заметил, что лицо Ла Рейни просияло в довольной ухмылке.

– Как воробей? – в уголках губ маркиза мелькнула улыбка.

– Что скажете, господин полковник? Подойдёт для вашего дела этот малец? – не без самодовольства спросил его комиссар.

– По описаниям он вполне подходит. Но ведь нам важно, чтобы и сообразительность была в наличии, – замялся с ответом Франсуа-Анри, решая про себя, стоит ли доверять в столь деликатном деле мальчишке, в дисциплинированности которого он не мог быть уверен? А отсутствие чувства страха и неумение справляться с волнением – всё это могло сыграть весьма дурную шутку и с самим мальцом, и с тем, кто доверится ему. А ведь речь шла не только о том, чтобы найти подходящего козла отпущения для отвода глаз, но и о будущем этого самого мальчика, как и другого тоже, того, чьего имени он не желал упоминать в связи с этой историей.

– Вы сомневаетесь, ваша милость? – спросил Ла Рейни, с чисто охотничьим чутьём уловивший недоверие в душе маркиза.

– Для начала я хочу поговорить с ним, – ответил дю Плесси-Бельер, внимательно изучая лицо мальчика.

Резким движением он отодвинул второй стул от стола и уселся, закинув ногу на ногу. Откинувшись на спинку стула, он опёрся локтем о край стола и продолжал смотреть на мальчишку. Тот стоял, выпрямившись и глядя прямо перед собой. Но то ли он почувствовал недоверие к себе, то ли сама неопределенность в намерениях полковника смутила его, только теперь он уже избегал смотреть ему в глаза.

– Что ж, время терпит, – проговорил Ла Рейни, понемногу утрачивая свой прежний энтузиазм.

– Итак, сударь, что вы можете рассказать мне о том, почему вы здесь? – заговорил дю Плесси-Бельер.

Этот вопрос удивил мальчика. Он посмотрел на Ла Рейни, ожидая, что тот вмешается и сам всё объяснит полковнику.

– Я хочу услышать это от вас, – пояснил дю Плесси-Бельер, не сводя сурового взгляда с лица допрашиваемого.

– Я здесь потому, что господа полицейские арестовали меня, – наконец заговорил мальчишка и несмело поднял глаза, чтобы на короткий миг встретиться взглядом с полковником.

– Почему вас арестовали?

– Они решили так, – стушевался малец, и теперь Франсуа-Анри уже заметил явное недоверие к себе.

– Ясно, – с шумом опустив правую ногу на пол, полковник повернулся лицом к Ла Рейни и заговорил с ним так, будто они были одни. – Ничего не выйдет. Этот фарс будет раскрыт на первом же заседании суда, и тогда последствия будут крайне печальными. Скандал будет неизбежен. В лучшем случае этого малого отправят без дальнейших разбирательств на каторгу. В худшем – им займутся всерьёз и тогда уже допросы будут проведены в присутствии судей и присяжных. И, – он повернулся к мальчику. – И при содействии палача.

– Нет, – это прозвучало так невнятно, что Франсуа-Анри даже вскинул голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Нет, не надо палача, сударь, – повторил Матье уже громче, с трудом проглотив тяжёлый ком, подкативший к горлу.

– Вы готовы отвечать на мои вопросы? – всё также сурово спросил Франсуа-Анри, не выказывая ни малейшего признака расположения к нему.

– Да.

– Я не слышу, – не повышая голоса, повторил маркиз. – Что?

– Да, сударь! Я готов.

– Итак?

– Меня схватили, когда я пытался продать драгоценности одному приятелю моего покойного брата. На набережной. Мне обещали место на барже, которая отправлялась вниз по Сене. Я хотел сбежать.

– Так. А почему хотели сбежать?

– Мой брат, – мальчик сглотнул, и по его лицу скатился ручеек слёз. – Его… Убили! Я остался один.