Робин Каэри - Час Купидона. Часть III. Момент истины

– Ну что же, друг мой! Я иду к моей дорогой крёстной. А вы, я полагаю, в кордегардию? – спросил маркиз, остановившись у входа в коридор, ведущий к приёмной королевы.

– Точно так. Мы встретимся ещё. Позднее! – крикнул де Лозен на прощание, прежде чем свернуть в Большую галерею.

***

– Добрый вечер, – обронил дю Плесси-Бельер в ответ на формальное приветствие швейцарских гвардейцев, стоявших в карауле на входе в приёмную королевы.

Неторопливой походкой он прошёл к невысокому столику у зеркала, оправленного в золочёную раму. Среди кувшинов с лимонной водой и вазочек с печеньями чуть особняком возвышался графин с вином. Составленные в кружок прозрачные, казавшиеся невесомыми, стеклянные бокалы отпугивали своим видом. Мало кто решался взять их за хрупкие тонкие ножки, а потому все предпочитали пить из обычных, солидных на вид серебряных кубков.

– Вы сегодня припозднились, дорогой маркиз, – заговорила с дю Плесси-Бельером одна из дам.

Она коротала время возле столика с угощениями, чтобы не сидеть со скучающим видом на одной из скамеечек, расставленных вдоль стен. Статс-дамы, занявшие эти не лучшие с точки зрения придворной стратегии места, негромко беседовали между собой, обсуждая последние новости. Они провели долгий вечер в томительном ожидании гофмейстерины двора королевы, которая наконец-то вышла к ним, чтобы объявить о том, что её величество желает всем доброй ночи и изволит отбыть ко сну.

– О, мадам! Я рад встрече с вами! – с вежливой улыбкой ответил на её приветствие дю Плесси-Бельер и поклонился, взяв за кончики пальцев протянутую для поцелуя руку. – Всё в нашем мире относительно, не правда ли? Особенно понятие времени. Вы позволите поухаживать за вами, ваша светлость?

– Да вы хитрец! Так я нужна вам только для отвода глаз, не так ли? – мадам де Навайль улыбнулась ему в ответ. Всё же внимание молодого Марса льстило ей, и она не скрывала этого. Наклонив голову, она с улыбкой приняла из его рук стеклянный бокал с вином и отпила.

– О, неужели я лишён кредита доверия, мадам? – нотки отчаяния послышались в голосе Франсуа-Анри, но его лукавая улыбка и озорной блеск в глазах говорили обратное. – Я только зашёл на минутку, чтобы заглянуть к моей тётушке. Надеюсь, её светлость примет меня.

– Думаю, что да. Если только королева не задержит её у себя, – пригубив вино, ответила мадам де Навайль. – Не уверена, что речь шла именно о вечере, но когда от королевы прислали за мадам де Ланнуа, то я слышала, как её светлость попросили взять с собой томик «Неистового Роланда». А это, как вы, должно быть, знаете, любимая книга её величества для чтения на сон грядущий.

– Ах, вот как! – дю Плесси-Бельер понимающе кивнул и сделал несколько глотков. – Похоже, что все последние дни её величество предпочитает ранний отход ко сну. Это ведь не связано с плохим самочувствием?

Серьёзный и полный сочувствия взгляд тут же вызвал лёгкое покраснение на щеках мадам де Навайль. Молодая ещё по меркам двора и совсем недавно представленная в качестве статс-дамы в свиту Анны Австрийской, герцогиня де Навайль была на редкость наблюдательной и здравомыслящей особой. Дю Плесси-Бельер неспроста выбрал в качестве собеседницы именно её из всех дам, которых обычно заставал в приёмной королевы. И пока ещё брак с герцогом де Навайлем не успел наскучить молодой женщине, маркиз пользовался неограниченной свободой в дружеском, ни к чему не обязывающем общении. Ему не приходилось опасаться, что галантное обхождение и доверительный тон их бесед будут превратно истолкованы.

– Нет, дорогой маркиз. Всё не настолько плохо. Вы можете не опасаться за здоровье её величества, – ответила мадам де Навайль и посмотрела ему в глаза. – Королева здорова, но предпочитает проводить вечера в компании одной или двух самых близких к ней дам. Это из-за утомления.

– Да, я понимаю, – тихо проговорил дю Плесси-Бельер, не желая быть услышанным другими. – События последних недель действительно кого угодно могут вывести из равновесия.

– Это ещё мягко сказано, – мадам де Навайль наклонила голову, доверительно заглянула в глаза молодого человека и понизила голос до шёпота:

– Я слышала, как сам граф де Сент-Эньян изволил докладывать её величеству о результатах своих поисков. И представляете, дорогой полковник, граф кричал! – она быстро осмотрелась и повторила ещё тише:

– Граф де Сент-Эньян – само воплощение невозмутимости. Но он сорвался на крик.