Игорь Журавлев - Мертвый

– Она не виновата, честное слово! Она просто пожалела меня! Не надо этот грех на нее вешать, это несправедливо!

– Что?! – вдруг совершенно неожиданно буквально взревела начальница. – Невиноватая она, значит? Это, значит, Вася Пупкин вместо нее соблазнил девственника? Под дулом пистолета ее, значит, заставили голой задницей вертеть, да? Что примолк? Отвечай быстро!

И она стукнула кулаком по столу с такой силой, что Артем непроизвольно съежился на своей табуретке, но все же с упрямством и даже неким вызовом тоже почти прокричал в ответ:

– Да, не виновата! Она мне доброе дело сделала!

Начальница округлила глаза и покраснела от напряжения, как свекла:

– Доброе дело, – чуть не прорычала она, – это накормить голодного, одеть раздетого, приютить странника, спасти погибающего, напоить жаждущего. А трахнуть девственника, воспользовавшись удобным случаем, это грех. И грех этот на ней! А ты, защитничек, лучше бы помолчал, а то гормональный всплеск у него, понимаешь ли, неконтролируемый случился! Ни при чем он здесь, бедняжка, видишь ли, чуть ли не жертва изнасилования – девственник хренов! – совершенно нелогично закончила Марина Сергеевна и после этих слов умолкла, осознав, видимо, что в расстройстве чувств ляпнула что-то не то.

– В общем, так, – уже почти спокойно продолжила она после того, как успокоилась, дважды попытавшись что-то найти в своей сумке и бросив ее на стол, очевидно, не найдя искомого, – грех на вас обоих, но на ней без смягчающих обстоятельств, а на тебе – со смягчающими. И нечего тут благородство свое показывать, Верховный суд судит праведно и никогда не ошибается!

Последнее предложение она произнесла почти как символ веры, преданно глядя куда-то вверх, в сферический потолок.

– За грех любодеяния со смягчающими обстоятельствами Дмитриев Артем Игоревич приговорен к исправительным работам либо в случае такого его выбора – к перерождению без сохранения воспоминаний. Приговор окончательный и пересмотру не подлежит.

В кабинете повисла тишина.

– Что выбираешь? – с видимым равнодушием спросила Марина Сергеевна, прищурившись на Артема.

– Хотелось бы иметь больше представления о том и другом варианте, – осторожно поинтересовался Артем.

– Желание законное, – кивнула начальница в ответ. – В случае выбора исправительных работ ты немедленно отправляешься в хозблок, там тебя поставят на довольствие и ты будешь выполнять то послушание, которое для тебя определят.

Она замолчала и посмотрела на Артема, ожидая дальнейших вопросов. И они последовали.

– И сколько мне там отбывать это послушание?

– Вопрос некорректный, поскольку понятие «сколько» относится к категории времени, а здесь времени нет. Оно идет только для тех, кто получает временное служебное тело, как, например, я, – в течение исполнения своего послушания. Короче, будешь отбывать до тех пор, пока Управляющий хозблоком не решит, что срок твоего послушания подошел к концу.

Ага, подумал Артем, она, выходит, тоже тут «сидит». Персонал они, значит, набирают из местных «зэков». Разумно.

Они помолчали, скорее всего, думая об одном и том же: жизнь прошла, они умерли, но и здесь ничего не закончилось. Артем еще подумал о том, что местные порядки чем-то напоминают тюрьму, там тоже хозобслуга из зеков набирается. О чем еще подумала Марина Сергеевна, осталось неизвестным.

– А можно еще спросить? – Артем замялся, но, увидев поощрительный кивок начальницы, все же продолжил:

– А где мы сейчас вообще? Что это такое? Это ад, рай или что?

Марина Сергеевна вздохнула и ответила:

– Конечно, это не рай, но и не ад. Это что-то типа Чистилища у католиков. Ну, по крайней мере, такое сравнение я сама слышала… Отличие в том, что в Чистилище попадают исключительно души, при жизни веровавшие в Бога и покаявшиеся в грехах, но не искупившие их. В Чистилище они проходят окончательное очищение и потом идут в рай. Ну и, наверное, условия там получше, – задумчиво протянула она и тут же добавила: – Я так думаю. Ясно?

Артем неуверенно кивнул.

– А здесь у нас все остальные, – продолжила объяснение товарищ начальница. – Мы называем это место Дырой. Но это неофициально, хотя те, кто служат здесь, говорят именно так. Официально наше учреждение называется ЦРБ, – она улыбнулась. – Не путать с ««Центральной районной больницей»! ЦРБ в данном случае расшифровывается как «Центр реабилитации безбожников». Сюда попадают души людей, в Бога при жизни не веровавших, но грехи которых признаны недостаточными для ада согласно Закону Божественной Справедливости. Поскольку ни в рай, ни даже в Чистилище не верующий в Бога человек попасть не может никаким образом, а в ад попадают только сознательные грешники и богоборцы, то все остальные отправляются к нам, в Дыру.