Александра Хартманн - Ледяные звезды

От напряжения потерла лоб и снова вспомнила про макияж. Проклятье! Слишком много вопросов и так мало ответов. И не с кем поделиться об этом. Не у кого спросить совета. Никто мне не поверит.

Вчерашний просмотр камер с того переулка снова показал пустой черный экран. Ни Цезаря, ни браслета у меня тогда не было, чем я могла бы сделать запись. Другой вариант поиска ответов – это попробовать найти тех роботов-мусорщиков. Но когда я прибежала вчера на то место, сразу после аэродрома, там ничего не оказалось. Чисто, спокойно, тихо. Камеры снова работали. А дыра в асфальте была аккуратно заделана.

Я вздохнула и посмотрела на себя в зеркало, на свои капризно-изогнутые губы, аккуратно накрашенные карминовой помадой, за счет чего кожа казалась белоснежно-белой, словно снег. Закрыла глаза. Этот сон все преследовал меня. Но самое жуткое было другое. Под самое утро я вдруг открыла глаза и почувствовал какое-то прикосновение к своей щеке и губам. Смертельный ужас сковал меня, когда я различила в предрассветном сумраке чью-то фигуру, стоящую надо мной. Я чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, горячие пальцы медленно скользили по моей щеке, трогали губы, словно наслаждаясь их мягкостью. Я не видела лица, только очертания мощных плеч на фоне окна. Хотела закричать, но из горла вышел глухой хрип, но он заставил черную фигуру отпрянуть от меня и исчезнуть. Когда я наконец вышла из оцепенения, бросилась к окну, но на улице было пусто.

Поправила перчатку на локте и прерывисто выдохнула. Горло до сих пор сжимает судорога при воспоминании об этом кошмаре. Неужели то существо добралось до меня и пыталось убить этой ночью в моей же собственной постели? Тогда почему не убило? Я была совершенно беззащитна.

Прошло пятнадцать минут. Наконец биом закрепил последнюю белоснежную прядь шпилькой у меня на голове и полил лаком без запаха.

– Все готово, госпожа Тея, – говорит Нэнни.

Я поднимаюсь и окидываю себя в зеркале с головы до ног. Холодный красный шелк обтягивает мое тело, подчеркивая тонкую талию и красивые бедра, книзу юбка расширяется и уходит в длинный шлейф. Кружевной воротник-стойка начинается у ключицы и идет вверх. Очень высокий, поворачивать голову крайне неудобно. Зато благодаря этому я выгляжу словно царица Марса. Выпрямляю спину, делаю глубокий вдох, проверяю застежки на браслетах. Все готово.

Под окнами послышался звук подъехавшего катера. Бросаюсь к окну. О великий космос! Эрик сошел с ума. Он приехал не один, а вместе с сэром Таннардом и леди Далой, да еще в сопровождении огромного кортежа из бойцов Эпсилона и Альфы. Я тяжело вздохнула. Придется ехать сегодня со всей помпой. Дебранды по-другому не умеют.

Послышались голоса внизу. Отец разговаривал с сенатором, весело, по-дружески, смеясь и шутя. Узнала звонкий голосок леди Далы, и холодный и ровный вопрос Эрика:

– Где Тея?

Все, надо скорее идти. Направилась к двери.

– Госпожа! Кольцониум! – напомнила мне тут же Нэнни.

Вот дырявая голова. Совсем забыла! Впопыхах схватила с туалетного столика украшение и приложила к переносице. Кольцониум тут же принял нужную форму вокруг глаз.

Внизу в фойе увидела семейство Дебранд облаченных в роскошные наряды в сопровождении роботов и биомов.

Отец в дорогом черном костюме, гладко выбритый и причесанный. Сейчас он выглядел необыкновенно молодо для себя. Но все равно на фоне сэра Таннарда, которому можно было дать не больше сорока, Донован Ло казался дряхлым стариком. Леди Дала сегодня отдала предпочтение пурпурному наряду и ярко-красным лосинам, она то и дело выставляла стройную ножку из разреза юбки. Красные волосы были зачесаны в высокую прическу наподобие моей, только их еще пронизывали разноцветные бусины. На лице играла приветливая улыбка, а глаза в обрамлении аметистового кольцониума сияли. Леди Дала обожала балы, приемы и красивую жизнь.

Первым меня заметил сэр Таннард и воскликнул:

– О всесильный Юпитер! Кто это? Неужели наша Тея?

Я медленно спускалась по лестнице, аккуратно балансируя на огромных каблуках, стараясь выглядеть изящно и не подать вида, что больше всего боюсь рухнуть со ступенек.

– Тея, ты уже готова, родная, – улыбнулся отец. Я подошла и взяла его под руку.

– Во истину она дочь Венеры и Марса, Донован, – продолжал сэр Таннард во все глаза рассматривая меня, заставляя чувствовать себя неловко. – Совершенство! Богиня! Галатея!

Отец от удовольствия даже зарделся. Я же перевела взгляд на Эрика. В его глазах читалось спокойное одобрение. Ни восторга, ни огня. Ничего. Холод и расчет. Внутри меня что-то сжалось. Это мой жених.