Ольга Сурина-Чистякова - Не первая Вера

– Да, пожалуйста, – ответила я, – хоть всё забирайте. Я долго тут не останусь: я домой собираюсь вернуться.

– Ну, ну. Будем считать, поладили, – заспешила Алла Семёновна, – сейчас покушать принесу. Засияет наша «звездочка – Верочка»! Ох, как засияет!

Она скрылась за тяжелой шторой. Оглянувшись по сторонам, я увидела небольшую дверь в уборную для «гостей»: зеркала, белоснежный фаянс и керамическая плитка, позолоченные вентили. Из зеркала на меня глянула измученная, лохматая и опухшая девица с грязными волосами: так ужасно я не выглядела, даже когда болела.

Я чувствовала, что голодна, но не представляла насколько, пока в нос не ударили аппетитные запахи. Как зверь я накинулась на еду (хорошо, что за шторой меня никто не видел, вид наверняка был дикий). Стол был уставлен разнообразными блюдами: жареная курица, овощи и соленая рыба, карбонаты и колбасы, несколько видов сыра и хлеба, фрукты, из напитков – сок и вода. Не ожидая от себя такой прожорливости, я нависла над столом и торопливо ела руками, совершенно забыв о приличиях.

Спустя некоторое время я удобно устроилась в бархатном кресле и, очищая апельсин, стала размышлять, что это всё-таки за место и как мне вернуться домой. То, что я сглупила, оставив нашу набережную и уехав с незнакомцем в неизвестном направлении – это был факт. Теперь казалось, что не сядь я в ту дурацкую машину, не позволь меня «подарить», вернуться домой было бы проще. Но, сделанного не воротишь, а значит, нужно решить, что делать дальше.

Хорошей новостью было то, что я поспала и поела, значит силы не должны меня оставить в самый нужный момент. Также я уяснила, что немедленная смерть здесь возможна, но пока она мне не грозит. По крайней мере, до тех пор, пока я им зачем-то нужна. В мозгу неприятно царапнуло слово «использовать» и меня передернуло.

Плохого было больше: я совершенно не знала, куда это меня занесло, куда идти домой? Если это параллельный мир (я не большой любитель фантастики), то в него, согласно той же фантастике, должен быть вход и выход. Где он может находиться я, к сожалению, также не имела ни малейшего представления. Вдобавок к самой ситуации, для меня оставалась загадкой цель моего похищения, что заставляло меня нервничать и ожидать самого худшего. Если я попала в параллельную Вселенную/реальность/матрицу/что угодно, она мне не нравилась!

Домой захотелось со страшной силой, обнять маму, поцеловать мужа – я всхлипнула. Словно услышав мои вздохи, штора отогнулась. Появилось лицо молоденькой девушки, которая провожала меня до столовой:

– Если вы поели, мне нужно отвести Вас собираться. Пойдемте – она голодными глазами смотрела на развалины еды на моем столе.

– Угощайся, если хочешь, здесь много всего, – я привстала, приглашая её зайти. В её глазах появился такой ужас, будто я предложила ей поцеловать змею и она быстро скрылась за занавеской.

Девушка терпеливо ждала меня на улице, переминаясь с ноги на ногу. От столовой в густых сумерках мы направились к небольшому флигелю метрах в трехстах. В окнах горел электрический свет, доносилась музыка. Моя провожатая, не доходя до флигеля, развернулась, махнув в его сторону, сказала: – Вот туда Вам. Вас уже ждут, – и пошла быстрым шагом к баракам.

Я в нерешительности постояла немного на крылечке и постучала. Дверь оказалась не заперта. Когда вошла, немедленно зажмурилась от яркого света. Музыка чем-то напоминала кантри – певец на незнакомом языке объяснялся в чувствах к своей неведомой избраннице. Большая комната представляла собой нечто вроде костюмерной – вдоль стен расположились встроенные шкафы с распахнутыми дверцами, битком набитые разнообразной одеждой. В центре – длинные гримерные столы с зеркалами с подсветкой, кучей париков, косметических принадлежностей, парфюмерии, бижутерии, способных превратить даже самую невзрачную обитательницу лагеря в королеву. У дальней стены до потолка возвышались стеллажи с обувью. Пахло дешевыми духами – приторный удушающий сладкий аромат и спирт.

Я стояла, не представляя, как бы меня могли здесь «разукрасить» и внутренне уже бунтуя против того, чтобы меня наряжали как куртизанку для неясных целей местного руководства. Из недр одного из шкафов полетели шифоновые шарфы и довольно писклявый женский голос произнес:

– Я вам в миллионный раз говорю: время на ваши морды нет, я занята, сами, сами…

В шкафу что-то упало, видимо, на голову обладательницы писклявого голоса, отчего та выругалась и, наконец, выглянула: