Ольга Макарова: Камень первый. Холодный обсидиан

В Арен-кастеле стоял знойный полдень. Горожане, как водится, расселись по фонтанам, поближе к спасительной влаге. Желтые улицы с желтыми домами под высоким бирюзовым небом пустовали. Горячий ветер кружил по брусчатке мостовой песок, именуемый на здешнем наречии не иначе как «арен».

Название «Арен-кастель» означает всего лишь «песочный замок». Тут и вправду все кажется сделанным из песка, точно домики и башенки в детской песочнице. Красивая иллюзия… ибо замешанный на здешнем «арене» цемент, единожды застыв на солнце, уступит в прочности лишь монолиту Странников.

Владислава бодро шагала по дороге. Рифленые подошвы ботинок бесшумно печатали пыль и песок. Не зная Кулдагана, подумаешь, что никто давно здесь не ходил и не ездил — слой песка на избитой брусчатке дороги приличный; ворота распахнуты настежь…

«Глядя на такое запустение, то и дело ловишь себя на мысли, что город вымер, — подумала себе Владислава, входя в Арен-кастель, — глупость, конечно…» Она прошла мимо фонтана, облепленного горожанами, как мухами…

Чему удивляется каждый, кто посещает Кулдаган впервые, так это неестественному однообразию лиц, словно в каждом городе живут одни лишь близнецы — сестры и братья. В Арен-кастеле можно увидеть только черноволосых черноглазых женщин и светловолосых зеленоглазых мужчин. Они, как капли воды походят одна на другую в дожде, походят на основателей города — Дэл и Эмэра. Просто копии… Пройдя насквозь Кулдаган, начнешь дуреть от городов, в которых из века в век все жители копируют Прародителей, невольно затоскуешь по многоликим Мир у миру и Аджайену: в портовых городах собирается торговый люд со всего мира — вот уж где мелькают самые разные лица…

…В воде фонтана весело плескались одинаковые детишки, а одинаковые взрослые сонно сидели по краям и со скучным видом лущили орехи, от которых скорлупы вокруг фонтана со временем накопились целые горы — слой скорлупы, слой арена, снова слой скорлупы… На Владиславу никто не обратил внимания, когда она прошла всего в двух шагах от фонтана: нечему удивляться, Странники здесь ходят часто…

В кулдаганских городах настоящая жизнь начинается лишь с заходом солнца. Тогда они сияют в бархатной ночи, точно звезды, спустившиеся на землю. Днем жизнь затихает, прячется в тени домов, жмется к городским фонтанам, как здесь… Странники живут иначе; и чтут Кулдаган дневной не меньше ночного.

Кулдаган! О, Кулдаган — это особая статья… С ним у Владиславы связано слишком много. И с ареном, мягко ложащимся в дюны, и с городами… Сюда нужно было вернуться давно. Просто пройтись бесшумным шагом по поющему песку, просто встретить чернильную тьму здешней ночи, без всякой спешки, не так как сейчас, когда время течет так быстро, а впереди — неприятный разговор…

Дома-кубики вдоль улицы пестрели табличками и вывесками. Владиславу интересовали продукты, оружие и гостиница. Слово «гостиница» (дларь, по-здешнему) стояло на пяти одинаковых домиках кряду. Чего долго выбирать — пусть будет тот, что ближе. Продуктовая лавка откроется «на закате», как гласит табличка. А что до оружейной, то та нашлась в конце улицы. Отчаянно яркая табличка с большими витиеватыми буквами наводила на мысль, что покупатель тут — редкий гость. И то, что кулдаганская оружейная работает даже в дневное время, — лишнее тому подтверждение.

Владислава поправила на плечах тяжеленный рюкзак и направилась к двери, по пути зачем-то глянув на часы, пыльным молчаливым оком взиравшие на пустую улицу с козырька одной из дларей.