Андрей Горин - У каждого свой путь

– Вот что мне тогда рассказал Солдат, – продолжил Коля. – Я ездил в те места, но не нашел ту водонапорную башню. Две обнаружил с надписями: 1933 и 1935. Может, ее разрушили, но я узнавал, что боевых действий там больше не велось. Так что, Андрей, может, тебе повезет. Выбирайся из этого дерьма и ищи. Наверняка это правдивый рассказ Солдата.

Возвращаясь домой, я все думал о рассказе Лебеды. А мы – Коля Один зуб… Стыдно. Даже как‑то и про Севу Зло забыл.

Прошло два дня. Я практически не спал, на улицу не выходил. И вот утром опять звонок в дверь. Открываю – стоит парень лет тридцати, в темном костюме, в светлой рубашке и галстуке в полоску. Вылитый менеджер. Но прическа‑бобрик, слегка свернутый нос и сбитые костяшки на руках сразу помогли его идентифицировать.

– Тебя ждут. Машина у подъезда, – коротко сказал он и спустился по лестнице.

Вот это да… Белая Волга ГАЗ 24. Я уселся на заднее сиденье, и мы тронулись.

За все время нашей поездки мои спутники не проронили ни слова. Проехав старый город, повернули в сторону ДК. И я понял, куда мы едем. У нас в городе центральным местом был ресторан «Маркони». Там целый комплекс: ресторан, бар и пятиэтажная гостиница, в основном, для командировочных на наш судостроительный завод. Ресторан был крутой. На воротах всегда стоит швейцар в ливрее, в общем, как в лучших домах Лондона. И барышни здесь от 200 баксов и выше. Не для голытьбы место. Я слышал от Кипыча, что там постоянно трутся деловые коммерсы – решают с поставками оборудования на наш завод. Видимо, с блатными в одной связки.

Так и вышло. Только подъехали мы не к центральному входу, а со двора – к черному. Поднялись с менеджером со сбитыми костяшками по лестнице ресторана «Маркони» на второй этаж. Прошли мимо дверей с табличками «бухгалтерия», «юристы», «служба безопасности», «зам. директора» и «директор». Дальше уткнулись в двойную массивную дверь, из ореха или под орех. Вошли в прихожую. За столом сидела миловидная секретарша лет двадцати пяти. С красивой прической и макияжем. Посмотрела на нас, улыбнулась, сказала «ждите» и исчезла за дверью из такого же ореха. Прошла минута, секретарша вышла, посмотрела на меня и сказала: «Проходите. Владимир Николаевич Вас ждет».

Сказать, что кабинет обладателя был большой – это ничего не сказать. Он был огромный. Он был и роскошный, и вычурный. Я в начале даже не понял, что меня смутило в этом помещении. Но потом дошло – безвкусица. Дорогие вещи вперемешку с ширпотребом. Картины или репродукции (не знаток) с разными сюжетами были повсюду.

Но самая главная фишка была на дальней стене, где стоял огромный стол хозяина кабинета, и кресло было под стать столу. Не кресло, а трон какой‑то. На стене на полках были выставлены с десяток спортивных кубков. Медали развешаны отдельно. У грамот и вымпелов было свое место. Тут же под стеклом находились спортивные удостоверения. Сразу видно – хозяин кабинета гордился своими спортивными достижениями. Я знал, что Вахрам был какое‑то время в сборной СССР по боксу. Мелькал в центральных спортивных журналах – «Спортивная жизнь России» и «Физкультура и спорт». И даже выступал в составе сборной в США, но успехов там не добился. По‑моему, его посадил на пятую точку «нигер» уже в первом раунде. И вроде тогда он и решил завязать.

Сам хозяин кабинета стоял у большого окна и смотрел на улицу.

Я стоял на пороге, разглядывая кабинет, а Вахрам разглядывал улицу.

– Здравствуйте Владимир Николаевич, – решил я прервать затянувшую паузу.

– А, это ты, Андрей. А чего это «на вы» и по имени‑отчеству, – откликнулся, повернувшись ко мне, хозяин кабинета. – Извини, задумался.

– Так я не знаю… можно ли.

– Давай как в детстве. Так проще. Тем более, разговор у нас будет серьезный. Накосячил ты реально. Проходи. Садись вон в кресло. Рассказывай.

– А чего рассказывать‑то? Вы… Ты и так все знаешь.

– Все знать даже о себе человек не может, а о других тем более. Я слышал и читал отчеты о твоих действиях. Вот хочется тебя послушать. Уважишь?

Я сбивчиво, иногда прыгая в рассказе с место на место (разволновался сильно), рассказал, как было дело. Вахрам во время моего диалога задавал мне уточняющие вопросы. Несколько раз просил более подробно описать события. Особенно разговор с Севой. Я аж вспотел, ну прям допрос какой то, только стенографистки не хватало. А потом дошло – записывает он меня. И вообще, здесь все пишется. Это длилось почти час.