Ата Дурдыев - Сколько нам еще жить?..

— На прорыв идут! — срывая винтовку, крикнул Алексей.

Трижды прозвучали выстрелы. Прокатились по горам, эхом откликнулись им ущелья, еще наполненные сиреневыми предрассветными сумерками и как будто отвечая им, тяжело вздохнули барханы в Каракумах. Смолкла природа, чтобы не слышать злобные крики, не видеть, как льется кровь…

— На заставу скачут! — определил Алексей, — погоняй, Улан!

— А если сюда повернут?

— Нет! Знают, что на заставе мало людей, туда и ударят! Быстрей, Улан!..

Кони пограничников, заслышав яростный топот приближающейся банды, запрядали ушами, всхрапнули и не успели еще Алексей и Улан тронуть поводья, как они пустились в намет, гулко ударяя копытами о еще не проснувшуюся землю.

Низко пригнувшись к седлу, Дурды Мурт скакал впереди своих головорезов. Чуть поотстав, мчался за ним Чары. Густая пыль, поднятая десятками копыт, обволакивала бандитов, не рассеиваясь в неподвижном утреннем воздухе, продолжала висеть, обозначая путь банды. Ветер свистел в ушах Дурды Мурта, а он все торопил и торопил ахалтекинца, ему хотелось, чтобы у коня вдруг выросли крылья как у сказочного скакуна Дюль-Дюль, что одним махом перелетел через бурную Амударью…

Вот и пограничный столб с ненавистным гербом. Курбаши выхватил клинок, ему очень хотелось ударить с оттягом по земному шару, по серпу и молоту! Но выдержит ли клинок? Не выбросит ли его самого из седла при таком ударе? Где-то прогремели запоздалые выстрелы. Но это уже не имело значения — басмачи миновали границу и стремительно приближались к заставе. Раздались истошные вопли, выкрики, свист, улюлюканье. Бандиты подбадривали себя и пугали тех, кто должен был попасться на пути.

Впереди показалась дозорная вышка, белые домики заставы за каменным забором, дощатые ворота с красной звездой. Прогремели выстрелы — стрелял часовой с вышки… Неожиданно, откуда-то с фланга застучал станковой пулемет… «Ждали, сволочи, не удалось врасплох!» — мелькнуло в голове Дурды Мурта и он завертел поднятым над головой клинком. Басмачи, подчиняясь приказу, рассыпались веером, стараясь охватить заставу. Вновь раздались крики, загремели выстрелы, кто-то метнул гранату и ее взрыв потряс воздух.

Из-за дувала ударил небольшой, но дружный залп и курбаши окончательно убедился, что пограничники ждали нападения. Не могли они так быстро и четко организовать оборону; поставить на фланге «Максим», который длинными очередями бил по бандитам. Но вот он замолчал, заело ленту, или кто-то из нападавших сумел подобраться к пулеметчикам. Это воодушевило курбаши и он дал знак группе нукеров, которые тотчас рванулись к воротам, намереваясь метнуть гранаты и ворваться на заставу. Но они были встречены дружными залпами. Несколько басмачей вылетели из седел. Одного из них, зацепившегося ногой за стремя, конь продолжал волочить за собой. Истошные вопли, визг, ржание коней, выстрелы — все смешались в сплошную какофонию.

Внезапно курбаши почувствовал, что клинок в его руке вздрогнул и чуть не вырвался из намертво сжатого кулака. Сначала он не понял, потом догадался, что в клинок попала пуля. Вот одна из них тонко свистнула над ухом, ему показалось, что он даже почувствовал, как заколебался воздух. Стреляли откуда-то с тыла. Он понял, что это ведут стрельбу пограничники, находившиеся в наряде и сейчас спешившие на шум боя. Еще несколько басмачей вылетели из седел, вот еще… Упала на всем скаку лошадь, придавив собой седока, курбаши показалось, что он услышал, как хрустнули кости упавшего. Проскакал бандит с лицом, залитым кровью, он ничего не видел и лошадь несла его неведомо куда. Все это отпечаталось в голове курбаши и подсказало единственное решение: выходить из боя. Неожиданная атака не удалась!

Когда Алексей с Уланом примчались к заставе, бой разгорелся во всю. Они залегли за ближайшими валунами и открыли стрельбу. Несколько выстрелов оказались удачными. Но главное, им удалось отвлечь внимание бандитов, заставить поверить в то, что пограничники засели не только во дворе заставы, но и на ближайших подступах, спрятались за валунами, откуда ведут прицельную стрельбу. Алексей убедился в этом, услышав выстрелы с соседнего холма. Видимо, там тоже был один из подоспевших дозоров.

Курбаши на своем горячем скакуне метался среди басмачей, и Алексею никак не удавалось поймать его на мушку. Пару раз ему казалось, что он попал, но курбаши не падал.

— Уй, вертится как шайтан, — воскликнул Улан после очередного выстрела, и Алексей понял, что и он ведет огонь по Дурды Мурту. А тот, чувствуя, что за ним охотятся, ни на секунду не останавливался. Он горячил жеребца, вздымал его на месте, заставлял делать боковые прыжки, вертеться, менять ход.